БОГУ БОГОВО -  ПАРТИИ СВОЁ

“Дай мне, творец, у края встать с прощающей себя улыбкой

И помоги не признавать всего прошедшего ошибкой”.

Эти строки, которые мой отец написал где-то в середине 80-х годов, все чаще и чаще вспоминаются сегодня. И не случайно. Все сильнее и сильнее просматривается в тяжелой и надрывной, осложненной многочисленными склоками и многолетним отсутствием положительных эмоций атмосфере сегодняшнего левого сообщества этакое желание “начать с чистого листа”…

В той или иной степени данное психологическое состояние присуще многим ныне пишущим на левые темы в России. Оно с рабочей прямотой пронизывает  тексты инициаторов создания новых рабочих партий, сурово взирает на нас из работ теоретиков православного социализма, иронично, но непреклонно щурится в статьях приверженцев рыночного социализма.

Заострим ситуацию, представив себе, что на данный момент существуют только два полюса, которые определяют стилистику и энергетику поведения в левом лагере.

Чистый лист, нуль-вариант. Или груз прошлого, глобальная ответственность. Вот дихотомия левой современности. Вот две реально существующие левые партии. Паллиативы возможны, но при определении полюсов “здесь и теперь” вряд ли помогут. Либо так. Либо не так. При этом можно, конечно,  пытаться выстраивать очень сложные личностно-исторические конструкции: в Сталине мне, мол, нравится решение национального вопроса, но не нравятся репрессии, в Ленине – нравится интеллектуализм, но не нравится его атеизм и т.д. Однако практика показывает, что современные политик не склонны к такому кропотливому и избирательному отбору.

Для большей иллюстративности давайте вспомним две основных стратегии продвижения некоего товара на рынок. Первый путь – сравнение товара с уже имеющимися образцами и доказательство того, что товар А лучше товара Б (к примеру, “Тоёта” лучше “Форда”), потому что такие-то недостатки устранены, а такие-то и такие-то достоинства имеют место еще в большем количестве.

Именно таким путем происходит продвижение на рынок большинства товаров. Именно так сейчас развиваются большинство левых партий, не порвавших со своим прошлым. К примеру, КПРФ лучше КПСС, потому что появились гласность и демократия и исчезли репрессии и командно-административная система.

Существует и второй путь, когда некий товар позиционируется с помощью частицы “не”. Например: “Спрайт” – это не “Кола”. И именно поэтому его стоит потреблять.

Или. Некая левая партия, ну, скажем, партия “левого нуль-варианта” хороша уже тем, что в ней нет ни грана Горбачева, Брежнева, Сталина, Ленина и т.д.

Итак, представим, что вдруг возникла левая партия, которая все левое строительство до своего возникновения объявила бы ошибкой. Каковы бы были шансы такой партии?

НУЛЬ-вариант, ИЛИ ЧИСТЫЙ ЛИСТ

Сложности начинаются буквально с первых же шагов. Первая сложность состоит в том, что каждый из ниспровергающих начинает со своей “точки-0”: кому-то не нравится Маркс потому, что он был внуком раввина, кому-то – Ленин, ибо он не пошел по социал-демократическому пути, кому-то –  Сталин, не принявший на вооружение рыковско-бухаринский вариант построения социализма, кому-то – Брежнев с его агрессивно-имперской внешней политикой или Горбачев за то, что он попытался дать советским людям свободу.

Безусловно, теоретически любой подход имеет право на существование. В порядке научного поиска искажением левой идеи можно считать все что угодно, например, сам марксизм, социал-демократию, ленинизм, троцкизм, сталинскую эпоху, годы Брежнева, перестройку или нынешние китайские эксперименты.

Хотя лично я с трудом могу себе представить левого деятеля, исследователя, борца, отрицающего и Маркса, и Ленина, и Че Гевару, и Мао. Мне тяжело представить себе некоторую фигуру, как бы парящую в безвоздушном пространстве абсолютного отсутствия предшествующей теории и практики.

Впрочем, те, кто имеет в себе достаточно уверенности в собственной правоте, все равно будет двигаться по этому пути.

Хотелось бы лишь указать на главную теоретическую опасность, которая подстерегает партию “чистого листа” на этом пути.

Безотносительно отношения к Марксу и продолжателям его дела критики должны понимать, что учение об эксплуатации является универсальным,  претендующим на истинность в любой точке земного шара. В этом смысле любая критика, предпринимаемая с национальных или конфессиональных позиций, выглядит достаточно провинциально, ибо очень трудно поверить в то, что, например, православный социализм будет охотно воспринят, скажем, в Китае или Латинской Америке.

К сожалению, в настоящее время 90 процентов теоретического продукта, создаваемого ныне в России, предназначено, так сказать, исключительно для внутреннего пользования, для обслуживания сегодняшних российских проблем. А это означает, что данный продукт по определению не может являться всеобщей левой теорией.

Любая этнически ориентированная теория, любая теория, созданная для обслуживания интересов некоего локального сообщества, марксизму, или, если кого-то такая персонификация нервирует, левому учению об эксплуатации заведомо проиграет. Общее нельзя подменить его частью. Локальную теорию нельзя противопоставлять общей. Поэтому крайне важно для членов партии или фракции “чистого листа” начать с выдвижения максимально общей теории общественного развития, а не с локальных концепций.

Далее. Вопрос о деяниях и деятелях реального советского социалистического проекта очень тесно переплетен с существованием сложной и продолжающей волновать многих проблемы наличия непропорционально большого количества революционеров еврейской национальности среди руководства левых партий в начале прошлого века. Сразу оговорюсь, что эта проблема является локально-европейской, то бишь христианской, цивилизации. Она малосущественна для Китая, Вьетнама, Кореи, также выбравших социалистический путь развития.

Написанное выше неизбежно подводит нас к проблеме отношения к истории и исторической ответственности. Вполне понятно, что любой “нуль-вариант” психологически тяготеет к уходу от ответственности, ибо нельзя быть ответственным за то, что порицаешь, что не признаешь правильным и т.п. Поэтому, когда тот или иной политический деятель заявляет о своем неприятии марксизма, сталинизма и т.д., он избавляет свою психику от груза исторической ответственности. Ему не снятся замученные в Гулаге, и при этом приятно щекочет сознание своей причастности к делу великой борьбы за освобождение человечества от эксплуатации.

Напротив – если, допустим, нынешние руководители компартии заявляют о том, что они уважают Сталина, или, не дай бог, считают, что Гулаг был до известной степени неизбежен и необходим для борьбы с антисоциальными элементами, то тем самым они естественным образом принимают на себя ответственность за историю.

Здесь подстерегает еще одна теоретическая ловушка. Не станем говорить о ритуальных и формальных вещах. Достаточно понятно, что можно и Ельцина, и Путина, и даже Фрадкова научить держать хоть свечку, хоть семисвечник. Поговорим о сути.

ГЛОБАЛЬНАЯ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ

Очень может быть, что принятие ответственности вполне соответствует сущности христианского учения. Так же как суть марксизма состоит в борьбе с эксплуатацией, так суть христианства состоит в умении взять на себя ответственность, облегчив тем самым для других бремя мира. При этом следует, конечно, помнить, что Христос должен был испытать реальные муки и лишения для того, чтобы механизм работы с ответственностью заработал. И очень смешно поэтому наблюдать за толстощекими упитанными дяденьками и тетеньками, рассуждающими в модных ток-шоу о необходимости ответственности власти или бизнеса. Что, интересно, имеют они в виду? Закон о неприкосновенности экс-президентов РФ? Направление послом на Украину? Или коллективное посещение фешенебельных курортов и дорогих ресторанов?

С другой стороны, вызывает очень большое недоумение такая интеллектуальная и духовная практика, когда все положительные моменты в истории приписываются себе, а все отрицательные – кому-то другому. Практика эта странна не сама по себе, ибо все мы в своей обыденной жизни достаточно часто руководствуемся этим правилом, а тем, что именно ее адепты претендуют на звание подлинного христианина.

Мне почему-то кажется, что Христос, заявивший бы, к примеру, что космос, целина, электрификация – это он, и одновременно попытавшийся бы  спихнуть с себя ответственность за Гулаг, репрессии, объявление кибернетики и генетики лженауками, выглядел бы не шибко убедительно. Этаким “лживым боженькой”. С моей точки зрения, такой Христос как раз был бы Христом, слегка того… обратившимся в иудаизм.

Безусловно, на первый взгляд, кажется диким и неправильным признание своей ответственности за то, чего уж точно не совершал, например, за деяния чекистов. Однако Христос также не совершал ничего из того, за что взошел на Голгофу. Впрочем, оставим богу богово.

Давайте лучше рассмотрим, что происходит при неправильном распределении исторической ответственности с материалистической точки зрения.

Итак. Год 37-й. Некое поле ответственности целиком лежит на плечах партии, а она и не думает от нее отказываться. Напротив, партия вполне уверена, что репрессии против части собственного руководства – это хорошо и правильно. Не берусь утверждать, что партия таким образом конструировала собственного коллективного Христа в лице всяческих бухариных и радеков. Однако же есть нечто общее в событиях 0-го и 1920–30-х годов нашей эры.

К слову сказать, очень хорошо, что явления приходится рассматривать диалектически, в их непрерывном развитии и изменении. Довольно глупо, с моей точки зрения, мерить современную христианскую, да, собственно, и любую иную духовно-религиозную, доктрину и практику уровнем ее соответствия писаниям тысячелетней давности.

Да… Уже в 1956 году кое-что стало рассматриваться как явление негативное, говоря языком материалистическим, или как великий грех с точки зрения религиозной теории. Проще говоря, кое-кому стало психологически тяжеловато держать на плечах деяния революции. И это вполне понятно.

Обычная человеческая психика очень плохо переносит соединение собственного “эго” с негативом. Неизбежно возникновение защитной реакции, которая может выразиться либо в попытке отталкивания от себя данного негативного явления, либо в попытке изменения его оценки. Иначе говоря, можно либо заявить о том, что ты к плохому не имеешь никакого отношения, либо же, напротив, объявить плохое хорошим. Оба эти пути не являются путями вполне христианскими и скорее ведут к провозглашению либо собственной непогрешимости, либо избранности (что в православной герменевтической традиции может трактоваться, соответственно, как крен либо в сторону католицизма, либо иудаизма).

Хрущев выбрал вариант с объявлением негативных явлений результатом деятельности чуждых партии сил. Апофеозом этого процесса стало изгнание из партии антипартийной группировки Молотова – Маленкова – Кагановича. (Конечно, наверное, куда более христианским был бы вариант, если бы те же самые Каганович или Молотов, имея в виду благо всей партии и ее будущее, сами добровольно заявили о том, что да, действительно, это именно в результате их козней все и произошло, и потребовали для себя наказания. Но, увы, в отличие от Бухарина и Рыкова Лазарь Моисеевич не спешил признать себя японским шпионом, а Вячеслав Михайлович – вредителем и саботажником.)

Таким образом, партия устами своего лидера заявила о том, что все хорошее в истории произошло благодаря ей, а все плохое – состоялось в результате происков и козней врагов.

Предположим, что партия ошиблась и кое-что плохое с точки зрения глобального исторического процесса все-таки удалось совершить именно ей.

Поле ответственности формирует значительную, может быть основную, часть человеческого “Я”. И если личность или организация лишает себя ответственности за содеянное, то она лишается либо собственного содержания, либо, как минимум, значительной его части. Куда же уходит данное содержание?

Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы сообразить, какой механизм в европейской цивилизации предназначен для работы с феноменом ответственности. И если у человека или организации недостаточно сил, чтобы нести бремя своих грехов, – что ж, прямой потомок Давида и Соломона галилеянин Иешуа-Иисус легко выполнит работу по перераспределению этой, теперь уже ничейной ответственности (надо думать, в пользу избранного им народа), приближая тем самым окончание строительства известного храма. Возможно, что храм Соломонов как раз и будет построен тогда, когда все грехи мира поменяют своих хозяев.

Да… Так вот, возможно, эта переработанная неким мистическим образом ответственность превратилась в песни Исаака Дунаевского или Александра Розенбаума, которые, наверное, выглядели бы этнокультурно более адекватными, будучи написанными каким-нибудь этаким Данилой-мастером или потомками Григория Мелехова. Но в силу упомянутой выше причины – увы! Увы…

Поэтому предостережение третье, обращенное как к сторонникам “нуль-варианта”, так и к сторонникам “глобальной ответственности”, – следует корректно работать с феноменом ответственности. Не нужно торопиться возлагать её в то или иное место только потому, что вам не нравится чей-то профиль, это может лишить вас собственного содержания. Особенно, если вы существуете в христианской нравственно-мировоззренческой традиции.

Нечто похожее произошло и с КПСС – попытавшись вынести бремя собственных деяний за свои пределы, то есть, иначе говоря, объявив ответственными за кое-какие деяния в истории некие антипартийные силы, партия частично лишилась самоадекватности.

Результат? С удивлением слышим из уст главных коммунистов речения об исчерпанности лимита на революции, а элементы революционного порыва с не меньшим изумлением вынуждены были отмечать у явных контрреволюционеров 1991 года – ельциных, руцких, гайдаров, чубайсов и иже с ними. (К слову сказать, в свете вышеизложенного правильным решением, возможно, было бы наличие в КПСС фракции людей, однозначно одобряющих весь опыт реального социализма. Не уверен, что эта фракция “глобальной ответственности” должна была бы лидировать в партии, но ее наличие представляется достаточно уместным. Как уже было сказано выше, механизм правильного распределения может начать работать только в ситуации реальной ответственности. Но только члены этой фракции имеют право лично определять способы работы партии с самими собой…)

Вернемся все же ненадолго к затронутой проблеме чрезмерного насыщения руководства партии и карательных органов в послереволюционной России этническими евреями. Поскольку история сослагательного наклонения не имеет, то, увы, мы можем лишь предполагать, что ивановы и сидоровы, подверженные влиянию добродушного православия, в качестве руководителей Гулага были бы менее жестоки, чем ягоды, берманы и прочие каменицеры, формировавшие свой нравственный облик под влиянием древнего и жестокого иудаизма. Хотя, конечно, в это приятно верить...

Алексей Петрович Проскурин

 (продолжение следует)

Примечание: статья впервые напечатана в №21 "ЭФГ" (май 2004 года),

печатается с небольшими исправлениями и уточнениями