ОСНОВНОЙ ВОПРОС – 3

 Это опять же ЧЕЛОВЕК. «Нет ничего более замечательного, чем человек», – высказался на этот счет Абдалла Сарацин. Но, откровенно говоря, это «великое чудо» есть порядочная сволочь. Земле сильно не повезло с утвердившимся властителем, подминающим под себя все живое и неживое исключительно ради своего благоденствия. Причем люди так конкурируют за это между собой, что планета трещит по всем меридианам и разломам от их амбиций.

Посмотрите на их страсти в борьбе за лишний кусок или миллион, за чин, звание, должность, за кресло директора или диктатора, депутата или президента, за славу знатока, провидца или авторитета, за поклонение и пресмыкательство себе подобных. Как омерзительно смотреть на их вожделеющие лица, когда они исходят слюной за какие-нибудь премии и награды, преимущества и привилегии, как суетны, поливая грязью конкурента, как честолюбивы и претенциозны при своих регалиях и знаках отличия, как глухи при набитых карманах и сейфах. Ведь не голодают, а не уступят. Видят, что впереди пропасть, а не свернут. Чуют, что не правы, но не откажутся ни от пяди земли, ни от кресла, ни от заблуждения, ни от грана власти, а сребрениками сдабривают предательство. И все изменения во благо даются людям только через подвиги единиц и страдания миллионов.

В предыдущей главе мы отметили, что люди, согласно марксизму, «сами творят свою историю», являются «решающим звеном» в основном противоречии общества. Но по-разному. Борьба классов, сменявшая одного господина другим, завершается пролетарской революцией, уничтожающей все классы и сам пролетариат в том числе.

Уничтожение классов, надо пояснить от имени марксизма, – это не истребление людей, как некоторым кажется, не физическая ликвидация или изгнание эксплуататоров за границу. Это – обобществление средств производства, происходящее в переходный период. Благодаря этому устраняется разделение людей на тружеников и собственников: все становятся и тружениками и собственниками единовременно. Тем самым ликвидируется социальное неравенство между людьми. Классы, таким образом, устраняются не при социализме, а в переходный к нему период. И в этом смысле социализм действительно первая фаза коммунизма.

Общественный собственник, согласно марксизму, – это труженик, который владеет не только тем станком, на котором работает непосредственно, но и всей массой средств производства, имеющейся в распоряжении государства. Это также труженик, который владеет не только тем участком земли, который возделывает непосредственно, но и всей территорией страны с ее водами, лесами, недрами, горами.

Общественный собственник, следовательно, – это не тот, который «ничего не имеет», а тот, который может прилагать труд по своему усмотрению к любому орудию или участку земли, свободно меняя род деятельности, не будучи пожизненно прикован к нему другим человеком. Всяческие недоросли и себялюбцы, типа Немцова и Хакамады, всласть поиздевавшиеся над понятием общественной собственности, разумеется, скрыли, что речь в этом понятии идет об уничтожении рабства. Любители личной свободы и преуспеяния за счет труда миллионов, готовые дробить зубы всякому лежачему (съемка ТВ), порядком поднаторели в сокрытии истины от духовных и физических рабов, готовых бежать за обласканными президентом и СМИ «борцами» за народное счастье.

Однако, когда все равны, когда нет эксплуататорских и угнетенных классов, когда общественное положение одного полностью идентично, тождественно положению любого другого человека, тогда, следовательно, в поиске «решающего звена» нам нет смысла рассматривать всех людей, в качестве классов. Изменив общество, мы тогда можем перейти к человеку как клеточке общества. Наступает время, именно при социализме, понять человека! Но не конкретно – Ивана или Анну, а вообще человека, без различия пола, возраста, национальности, социальной отметины и других разделяющих отличий.

Раз отношение каждого к собственности ничем, с точки зрения права, не отличается от такого же отношения всех остальных членов общества, нам нет нужды рассматривать эту связь во множественном числе. Общественная собственность никого не делает богаче или беднее, все живут за счет собственного труда. Поэтому, когда все социально равны и каждый выступает совладельцем всех имеющихся у общества средств производства, мы всех можем понимать как одного, а поняв одного, понять, таким образом, всех и каждого. Мы, следовательно, должны распространить диалектику на понимание человека и углубить поиск решающего звена в рамках этого активного элемента.

Диалектика – это значит основное противоречие предмета в его развитии и развертывании. По Марксу, в отличие от платоновской формулы «души и тела», человек есть совокупность способностей и потребностей, созидательного и потребительского начал, пребывающих в единстве и борьбе между собой. Поэтому равновесия между ними нет. И одно из начал постоянно или с переменным успехом берет верх над другим.

По этой причине человек больше или чаще выступает либо созидателем, либо потребителем. И всё общество поэтому делится (и всегда делилось) на созидателей и потребителей, показывая, как индивидуальный конфликт переходит в межличностный, межличностный перерастает в общественный, меняясь по накалу и способу разрешения.

Борьба эта началась не сегодня. Она происходила и раньше. В природе – как межвидовая (за выживание) и внутривидовая (за самоутверждение). В человеческом обществе – как межличностная (конкурентная, между созидателями и потребителями), а затем и как классовая (за господство, между угнетателями и угнетенными).

Классы поэтому возникли не на голом месте. Рабы и рабовладельцы, крепостные и феодалы, пролетарии и буржуа – суть те же созидатели и потребители, но в социально закрепленной форме. Классы – это отснятая и противопоставленная в своей полярности природа человека, где превалирование одного начала над другим для одних приняло навязанный, для других – присвоенный характер. Классы, следовательно, образовались от противоположных начал в человеке. И как в одном человеке одно из них берет верх над другим, так и в обществе один класс господствует над другим. Основное противоречие человека, унаследованное им от природы, предопределило становление и историческое развитие общества. Научное понимание человека в этой связи помогает глубже понять общество и точнее разобраться в его проблемах. Без него нельзя далее идти в будущее.

Это большое заблуждение, будто человек уже оформился и состоялся как человек. По обличию – да. По сути же этот процесс далек от завершения. Человек еще не оторвался от пуповины и весьма часто и в великом множестве срывается к первобытности, животности, звероподобию. Поскольку основное противоречие ни на миг не отпускает его от себя, человек, решая его, вынужден без конца утверждать себя в качестве человека, доказывая это самому себе и другим в каждом поступке, действии, поведении. И это удается ему лишь в той мере, в коей он превозмог в себе потребителя и раскрылся как созидатель.

В свое время приближенные к Политбюро ЦК КПСС сочинители коммунистических программ, превратившие марксизм в идеологию, а идеологию – в религию, придумали «Моральный кодекс строителя коммунизма» (наподобие скрижалей библейских заповедей), где главным требованием выдвигали не развитие и поддержку ведущих способностей человека, а его политическую преданность коммунизму. Бедняги! Они не знали, что такое человек. А теперь мы, еще большие бедняги, думаем, что коммунизм невозможен. Будто история кончается на дураках. Смеху подобно! Фактически она только начинается. Если мы правильно определим «решающее звено», т.е. то, что нам нужно развивать в первую очередь, мы сможем шагать более уверенным шагом.

Нам поэтому нужно опять понять, какое же из двух начал является решающим, обеспечивающим нас перспективой развития и подъема. Это, разумеется, способности. Именно ими выделился человек из природы. Ими же в большей степени, а не потребностями, отличается он и от себе подобных. Человек, следовательно, в той мере человек, в коей развиты его способности. Это и есть его «решающее звено»! Его субстанциальный корень, с которым он отождествляется как человек.

Однако и способности делятся, представляясь как умственные и физические способности, которые взаимно влияют друг на друга, помогая или противореча между собой в непосредственном взаимодействии. (Попутно скажем, делятся и потребности: они выступают совокупностью естественных и духовных потребностей.) Чтобы выдержать логику «решающего звена», мы и здесь должны определить, какие же из способностей более важны и как они определяют общий успех.

Исторический опыт показывает, что с превращением добычи (чем живут все животные) в общественное производство и постоянным усложнением последнего возрастает значимость прежде всего умственных способностей, то есть при общей важности всех способностей ведущими становятся умственные. Благодаря им, собственно, физическая сила человека стала качественно отличаться от животной: она стала производящей, человеческой физической силой, развивающейся не столько через наследственность, сколько через обучение (то есть обобществление), принимая последовательно виды навыка, умения, мастерства, искусства. Развитие умственных способностей, таким образом, определяет общий прогресс созидательного начала.

Однако и умственные способности не представляются неким бесструктурным образованием, но опять-таки – единством двух взаимополагающих и взаимоотрицающих сторон: творческих (нацеленных на новизну, уникальность, оригинальность) и рефлексивных (действующих механистически, автоматично, шаблонно, по принципу рефлекса, математического счета или логического стереотипа) умственных способностей. И те, и другие присущи всем людям. И те, и другие не обходятся друг без друга и вместе с тем соперничают друг с другом в принятии решений, корректировке действий, контроле над успешностью. Взаимодействие их бесспорно. Ценность каждой безусловна. Но опять-таки: необходимо для процесса установить «решающее звено».

Таковым здесь выступают творческие способности. Хотя доля их в общем балансе умственных невелика и развиты они по-разному, но по значению им цены нет. Именно от их искры, преодолевшей автоматизм животного рефлекса, зажглась человеческая история. С изобретением первых простейших орудий труда, резко убавивших зависимость от обстоятельств, наш предок превратил себя в человека, а животное стадо – в первобытное общество. Именно творческими способностями выделился человек из природы, что позволило ему подняться над всем животным миром, чрезвычайно размножиться и расселиться по Земле, не меняя при этом своих животных наклонностей и потребительских амбиций, что привело его к развращению и распаду общества на противоположные классы, где одни узурпировали труд других.

Эта узурпация труда направила прогресс в другую сторону. Не в дальнейшее развитие творческих потенций, которые, впрочем, никогда уже не замирали, а в простое тиражирование их находок, поскольку это давало близкий эффект и было выгоднее, чем их последующее совершенствование или изобретение нового. Помимо этого, в соответствии с интересами господствующих классов и властей предержащих, оно получило однобокую нацеленность: не на орудия труда, а на оружие завоеваний и принуждения, что способствовало через захватнические войны еще более быстрому обогащению сильных мира сего, чем посредством эксплуатации живого человеческого труда.

Творческая способность, таким образом, сыграла в истории не только прогрессивную, но и трагичную роль: чем выше становились ее собственные достижения, тем безудержнее становились аппетиты и ниже опускались в своей хищности властители в человеческом обществе, заражая своими пороками всё вокруг. Творцы на этом фоне оставались нищими, и это извиняло их.

На этом, однако, не кончается диалектика поискового определения «решающего звена». Чем более развивается какая-либо способность, тем более в ней проявляется ее внутренняя противоречивость. «Раздвоение единого и познание противоречивых частей его, – говорил Ленин, – есть альфа и омега диалектики». Именно раздвоение есть признак развитости предмета. Чем более развит предмет, тем более глубоко его раздвоение и контрастнее, рельефнее его полюсы. Творческая способность, следовательно, сама в своем развитии возникла как совокупность конструктивных и критических способностей. Где нет одной стороны, трудно представить и другую. Но когда мы их знаем, встает необходимость определения «решающего звена».

При всей обоюдной необходимости, решающую роль в творчестве, конечно же, играют конструктивные. Они определяют позитивный результат. Критические – могут усомниться в нем, потребовать пересмотра, но опять-таки ради лучшего конечного эффекта.

 Обозреватель