Нет единого вида Homo sapiens, а есть

СУПЕРАНИМАЛЫ, СУГГЕСТОРЫ, ДИФФУЗНЫЕ И НЕОАНТРОПЫ

Концепция Б. ДИДЕНКО (по Поршневу)

Автор называет ее этической антропологией. Но правильнее было бы назвать этической анатомией человечества. Найденные подвиды человеческого семейства – это не ископаемые. Они живы и постоянно воспроизводятся. Суперанималы и суггесторы, диффузные и неоантропы. Диденко прав! И если перевести это на русский язык, он имеет в виду злобных хищников и коварных приспособленцев, простых тружеников и творческих умельцев. В них кроются и олицетворяются различия в способах добычи и присвоения, накопления и упрочения собственного благополучия. За свой или чужой счет.

Люди, если люди, действительно отличаются между собой не должностями и званиями, не положением на различных ступенях общественной иерархии (это несущественные отличия), а методами борьбы в процессе самоутверждения. И общественная лестница положений в итоге не случайна, а во многом, по сути, отражение и результат лестницы животной, заданной едва ли не с рождения.

История человечества, согласно современной науке, распадается на два периода: животного (по закону естественного отбора) становления человека и трудового. Первый длился не менее 2–3 млн. лет, второй – около 40 тыс. И оба еще не закончились. Долгий процесс антропоморфного выделения человека из животного ряда сменился следом, – благодаря изобретению и использованию орудий, – ускоренным развитием его уже в рамках собственно социального сообщества.

Здесь человек сильно поумнел, поскольку труд заставил его проникать в сущность вещей. Однако взаимозависимость и совместность усилий в общественном производстве, отчасти нивелировав прежние способы борьбы и отъема, тем не менее, не отменили разности личностных потуг и устремлений, особенностей индивидуального поведения. «Вступив» в общество, люди не обрели единения, не стали единством. И поныне это обстоятельство представляет собой ахиллесову пяту человечества.

То есть, становясь социальными существами, наши предки еще долго оставались (и поныне остаются) животными. И прежние, звериные повадки в едва измененном виде они, естественно, перенесли в новые, уже общественные отношения. Более того, возникшие новые проблемы обострили животность в разы. Если прежде они отнимали у природы, то теперь еще и друг у друга. Поэтому, не утрачивая врожденных навыков, вооружаясь и усиливаясь новыми способами, они и в социальной жизни продолжили прежнюю междоусобицу методами, за которые уже следовало стыдиться перед животными. И это еще более обострялось во времена природных и общественных катаклизмов (например, оледенения, потопа или засухи; или нынешней нашей перестройки и мирового финансового кризиса). В этих случаях, даже при возросшей умелости маскировки, они, тем не менее, скатываются к таким зверствам и изуверствам, которые и зверью-то не присущи.

Поэтому превращение нашего предка в человека, если сказать честно, по существу, еще не состоялось. Во всяком случае, неокончательно, не до вершины и не во всеобщности. Ученые сильно поторопились, объявив миру об открытии Homo sapiens как вида.

Для этого жизненно важен нравственный критерий. Без него мы нелюди, наихудшие из окружающего мира. Поскольку из-за своего эго и безмерной мощи можем уничтожить всё, и себя в том числе. И никакая религия (она не кладезь, а подмена нравственности) в этом не поможет. Не питайте иллюзий. Это вредно для здоровья. Об этом и повествует работа Б. Диденко. Столь же истинная, сколь и талантливая.

Его концепция завершает строгое построение естественнонаучной, внебожественной, материалистической линии в антропологии Ч. Дарвина, Э. Геккеля, Б. Поршнева и, перешагивая через марксистскую теорию трудового происхождения человека, подводит к необходимости материалистического же понимания человека.

Помогая людям, в особенности хорошим, разобраться в том, кто и что их окружает, предупреждая об иллюзиях, доверчивости, полезности защитных реакций, Диденко полон отчаянного пессимизма в том, как помочь человечеству в целом.

Недобрые, хищные гоминиды занимают верхи общества и с помощью суггесторов (расчетливых умников) правят оттуда в своих интересах аморфными низами, которых можно обирать, обманывать, а для собственного успеха или спасения – и расстреливать. К тому же порочная врожденность подвидов оставляет мало шансов на изменение соотношения сил, организованный протест или осознанный поворот к улучшению, когда речь уже идет о сохранении жизни на Земле.

Не в первый раз новое знание приводит к великой печали. Заглянув в бездну кромешной глубины, автор замирает, цепенея перед значением достигнутой истины, как кролик перед удавом или Пигмалион перед воплощенной красотой.

Ученый, короче, не избежал естественной авторской абсолютизации идеи. Следствием чего проступает убежденность, за ней – уверенность, которая, в свою очередь, застит отличия. Концептуальность довлеет над методологией. И… на одной доске оказываются захватнические войны и освободительные революции. Спартак, Робин Гуд, Че Гевара, Ленин, Сталин, Гитлер, Муссолини, всяческие террористы, "джеки потрошители"... И всё это якобы одно и то же, от одного посыла, только в разной форме реализации.

Общество, всё человечество действительно не представляет единства. И с точки зрения имеющихся психофизических видов оно вряд ли достижимо. Удивительно, что мы еще живы. Кажется, выхода нет. Однако именно некоторый недосмотр в теории (или нехватка самокритичности) вселяет надежду на снятие проблемы.

Природой действительно многое заложено, но не все предопределено. Сами подвиды человеческого сообщества уже так перемешаны, что едва ли сохраняются в чистом виде. Скорее всего, это не подвиды с разделяющими их границами, а ядра с размытыми от взаимодействия оболочками. И единение всё же прорастает, но не через биологическое «перемешивание», а по другим, социальным каналам и канонам.

В марксизме есть проблема, которая осталась за кадром исторической хроники. Каким образом, из какого такого материала в состоянии первобытного коммунизма, т.е. изначально естественно-социального равенства, образовались противостоящие друг другу классы – угнетателей и угнетаемых? Ведь из чего-то же они вылупились?!

Благодаря открытию Поршнева-Диденко, такой проблемы больше нет. Выделенные ими подвиды человеческого семейства, занесенные развитием природы в общество, были именно тем субстратом, из которого и сложились классы. Эксплуататоры – это суперанималы и суггесторы; эксплуатируемые – диффузные и неоантропы. Видовые различия, таким образом, группируясь в новых условиях в некие социальные страты, трансформировались в конце концов в общественную противоположность в виде двух противостоящих классов, внутренне тоже неоднородных.

Диденко, следовательно, закрыл белое пятно в историческом развитии человечества. Но осекся перед будущим. Огромное множество было теорий социальной стратификации в ХIХ–ХХ вв., противопоставлявших себя марксизму, но подлинно научная, к нашей чести, явилась именно у нас. Человечество фактически в любой миг своей жизни знает о себе всё, но зреют эти знания в разных головах, и проходит много-много времени, прежде чем, абстрагируясь от борьбы, они сложатся в общезначимую истину. Все предшествующие буржуазные теории социальной стратификации теперь канут в Лету, тогда как концепция Диденко (Homo-видовой стратификации человечества) при ее развитии действительно поможет человечеству обрести себя.

Классы не только не перерезали пуповину подвидов-страт, но даже усилили их роль в развитии общества, вооружив новыми средствами и приемами, но не для преодоления, а, наоборот, наращивания природного неравенства и превращения его в социальную противоположность. Родившееся при этом государство явилось отнюдь не как стоящий над обществом регулятор, «чтобы классы не пожрали друг друга в бесплодной борьбе» (Ф. Энгельс), а скорее как дополнительный инструмент оголтелого, еще более хищного присвоения, но с помощью натасканных ищеек, говорунов, охранников (т.е. суггесторов: приспособленцев, карьеристов, подручных, желающих, как и хищные, жить за чужой счет). Не зря Бакунин много спорил с будущими классиками насчет иллюзий простого отмирания или «отмены» государства, предупреждая, что если его не уничтожить в революции, то его приберут к рукам и не дадут умереть. Ленин потом постоянно предупреждал, что «пролетариату только на время нужна государственная власть», что «диктатура нужна ему лишь на переходный период». А дальше – просто «привыкание и соблюдение обычных правил общежития». Недоработка. И тоже иллюзия!

Действительно, огромное количество псевдолюдей, замаскированных негодяев и потенциальных сволочей, рисуясь паиньками, заинтересованы в сохранении государства как орудия воли и гнета, чтобы безнаказанно эксплуатировать, пить кровь и силы диффузных масс и творческих неоантропов.

Классы и государство – не результат собственного прогресса общества. Прогресс его в том, чтобы их не было. Это – уродливое перерождение природных сил, вошедших в общественную среду без запретов и ограничений и обретших в ней новые возможности для самореализации. Человечество заплатило и платит за такой прогресс неимоверную цену, бездумно подминая и миллионами истребляя подлинных людей. Обществу пора очиститься от этой скверны. Из-за нее так трудно всегда давалась борьба за правду, истину, справедливость, свободу. Люди фактически боролись с алчными уродцами, засунутыми в человеческую оболочку, и до сих пор проигрывают им. С ликвидаций классов в социалистической революции еще долго будет идти борьба за очеловечивание человечества и человека.

В этом, если действительно не преобразовать общество и всё оставить как есть, не помогут ни революционная, вне знаний, воля, ни генная инженерия. Всяческие усовершенствования, типа заморозки на будущее, отсрочки старости, клонирования, лечения стволовыми клетками, зачатия в пробирке и т.п., работают не на улучшение человеческой породы, а во благо богатеньких хищников и правящей элиты, могущих оплачивать свои намерения, присваивая научные достижения в свою пользу. Всеобщий прогресс при таком раскладе – чистая химера. Общество структурно будет только ухудшаться. Хорошие будут вымирать, а плохие – продлевать свою жизнь и заполнять пространство.

Увы, есть только одно «игольное ушко» в будущее – через материалистическое понимание человека, свободное от иллюзий и оценочных стереотипов, религиозного шаманства и идеологического мракобесия, от нахрапа штатных умников и дурашливого простодушия низов.

Нетрудно заметить, что борьба между видами за превосходство в обществе и соответственно преимущества в обладании жизненными благами начинается уже в межличностной конкурентной схватке индивидов за выдвижение (разряд, звание, чин, должность, пост и т.п.), которая, в свою очередь, проистекает из индивидуальной внутренней борьбы в самом человеке, заложенной от рождения. Межвидовая борьба, следовательно, идет от межличностной, межличностная – от внутриличностной. В познании всеобщей борьбы, таким образом, мы восходим к ее началу в человеке.

Мы думали до сих пор, что в человеке борются, как учил Платон, душа и тело. Однако это сомнительно. О какой душе может идти речь у преступника, насилующего ребенка, и у судьи, обеляющего этого насильника, чтобы покрасоваться в объективности или получить взятку? При том, что «вся цивилизация не стоит и одной слезы ребенка»! О какой душе может идти речь у богатеев, наслаждающихся в грехе на фоне массы обворованных ими людей, умирающих от голода, холода и болезней? О какой душе может идти речь у президента, сбрасывающего атомные бомбы на невинные города? О какой душе может идти речь у священника, прекрасно знающего о заступничестве Христа и молчащего при расстреле избранной народом власти?

В действительности в человеке борются не душа и тело, а способности и потребности, созидательное и потребительское начала, определенные Марксом в его кодовом принципе: "Каждый – по способностям, каждому – по потребностям!" Борются за добро к людям или за выгоду себе.

Именно отсюда всё начинается. В человеке заложен созидатель и потребитель. И от того, кто в нем возвышается и верховодит, зависит, какие действия и поступки он предпринимает. В свою или общественную пользу.

Родившись, человек растет и развивается. Неравномерно, но многомерно. Поэтому общество неоднородно. Оно структурируется. Открытие Диденко позволяет с точностью определить, как из людей с главенствующим значением потребностей формируется огромный слой суггесторов: приспособленцев и карьеристов. Из наиболее амбициозных суггесторов выделяются хищники, оттачивающие свой имидж и беспощадные в конкурентной борьбе. Из людей с преобладающим значением созидательных способностей складываются диффузные ряды трудящихся, с совестливым отношением к жизни и окружающим, среди которых зарождается отряд неоантропов, увлеченных ценностным развитием и положительным раскрытием своих созидательных способностей.

Границы между видами при этом не носят константного характера. Но в броуновском движении переходов и миграций пластов и уровней начинают просматриваться закономерности. И это ободряет. Этим можно управлять. Хаос, который царил под прикрытием велеречивых управленцев, может быть преодолен разумной корректировкой и регуляцией. Концепция неоантропа Б. Диденко приближает нас к этому.

Людей нельзя и… не нужно перевоспитывать. Это порождает только массовое притворство, подлаживание под выдуманные требования и стандарты. Их нельзя также усовершенствовать генетически – это усилит только власть негодяев. Их нельзя ограничивать в потреблении – это лишь умножит общее озлобление. Всего-то и надо только: дать свободу развития и волю проявления лучших созидательных способностей, т.е. коренного начала в человеке (его субстанциальности), отличающего его от всего живого в мире и в мире себе подобных. Тогда худшие из приспособительных начнут отступать и отмирать. За ненадобностью.

Марк Васильевич Бойков