КАК И ЧЕМ  ГОРБАЧЕВ ЗАМЕНИЛ

ОСНОВНОЕ ПРОТИВОРЕЧИЕ

ИСТОРИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛИЗМА

«ЭФГ»:  продолжается осмысление коммунистами недавней

и такой уже далекой эпохи «перестройки», её более тщательная оценка и переоценка. В этой связи предлагаем  читателям отрывок из готовящейся к печати книги генерального секретаря коммунистической партии Великобритании (марксистско-ленинской)  Х. Брара. Отрывок показался нам принципиальным, ибо в нем Х. Брар, с нашей точки зрения, вплотную подошел к раскрытию  и фундаментальному анализу одного из подлинных  базисных мотивов всей деятельности М. Горбачева – проблемы  выживания рода человеческого.

 Книга  писалась и готовилась к печати долго, поэтому некоторые уже достаточно отдаленные события описаны как бы в настоящем времени.

Единый и взаимозависимый мир

Основной тезис Горбачева состоит в том, что мир, в котором мы живем, является взаимозависимым и нераздельным. Игнорируя все основные противоречия нашей эпохи (противоречия между социализмом и империализмом; между империализмом и угнетенными народами мира; между пролетариатом и буржуазией и между различными империалистическими государствами), Горбачев говорит:

«Как известно, это понятие возникло в результате осознания того, что, несмотря на все глубокие противоречия современного мира, несмотря на все существенные различия между странами, которые его составляют, этот мир взаимозависим и неделим» (из доклада 1987 г.). На каких же основаниях можно охарактеризовать наш мир как взаимозависимый и неделимый? Вот ответ Горбачева:

«Причиной этому есть интернационализация всех мировых экономических связей, всеохватный масштаб научно-технической революции, исключительная значимость, которую играют средства массовой информации, состояние земных ресурсов, общая угроза окружающей среде и вопиющие социальные проблемы стран развивающегося мира, которые затрагивают всех нас. Основной причиной, однако, является проблема человеческого выживания. Такая проблема встает перед нами в связи с разработкой ядерных вооружений и угрожающими перспективами их использования, что поставило под сомнение существование самого человечества» (там же).

В самой «интернационализации мировых хозяйственных связей» нет ничего нового, поскольку это старо, как и сам современный капитализм. С ранних дней своего развития капитализм стремился к расширению мирового рынка. Именно это легло в основу географических открытий, начиная с ХV столетия и по сегодняшний день, не говоря уж о работорговле, колонизации Нового мира и впоследствии Азии и Африки. Если говорить об этом явлении в терминах взаимозависимости, нужно также рассмотреть вопрос о законных основаниях взаимозависимости грабителя и ограбленного. Вполне понятно, что империалисты и их идеологи будут использовать такую терминологию в своих попытках завуалировать эксплуатацию угнетенных народов. Но для коммуниста это есть непростительный отход от принципов марксизма-ленинизма.

Также нет ничего нового в многократно пережеванном понятии «научно-технической революции». Никогда не прекращающаяся погоня капиталистов за извлечением всё большей и большей прибавочной стоимости выражается через закон конкуренции и строго следит за тем, чтобы технический прогресс не прекращался. Но тот, кто называет себя коммунистом, не должен быть настолько ослеплен такой технической революцией, чтобы забыть что «…внутри капиталистической системы все методы повышения общественной производительности труда осуществляются за счет отдельно взятого рабочего; все средства для развития производства трансформируются в средства усиления эксплуатации тех, кто производит; они превращают рабочего в частичного человека, низводят его до уровня придатка машины, вконец разрушают привлекательность труда и обращают его в ненавистную муку… подчиняя его деспотизму, наиболее ненавистному за его скаредность» (К. Marx, Capital, Vol. I, p. 645).

Более того, развитые капиталистические страны поставили научно-техническую революцию на службу интенсификации сверхэксплуатации людей на огромных континентах Азии, Африки и Латинской Америки, а сегодня и в странах Восточной Европы, например в Польше, Венгрии и т.д.

Менее всего империалисты озабочены «общей угрозой окружающей среде и вопиющими социальными проблемами стран третьего мира». Вследствие империалистической эксплуатации народы этих развивающихся стран впадают в еще большую бедность и долги, для выплаты которых они уничтожают свои тропические леса, выращивают технические культуры вместо продуктов питания, импортируют еду по высоким ценам и в результате попадают в еще большие долги.

Но прежде всего Горбачев в своем докладе напирает на главный аргумент: «основная причина, тем не менее, это проблема человеческого выживания».

И эта проблема человеческого выживания, этот страх возможного исчезновения человечества в результате обмена ядерными ударами, считает Горбачев, заставляет даже империалистов признать, что мы все живем во взаимозависимом и едином мире и должны сотрудничать друг с другом. И в этом страстном стремлении мира к сотрудничеству – между империализмом и социализмом, между эксплуататорами и эксплуатируемыми, между угнетателями и угнетенными – все реальные противоречия современного мира выглядят ничтожными.

Действительно, существует возможность взаимного уничтожения. Но это не остановило империалистических военных планов. Единственное, что до сих пор мешало империализму развязать ядерное наступление, – это способность Советского Союза нанести эффективный ответный удар, а отнюдь не некое общее стремление части натовских поджигателей войны спасти человечество от разрушительной ядерной войны.

В то время как Горбачев занимается наведением лоска на иностранную политику империалистических государств, США разрабатывают проект «звездных войн», который нацелен на снятие для США ограничений относительно ядерного паритета и обретения ими возможности нанесения первого ядерного удара по СССР. В то время как Горбачев утверждает, что «новая всесторонняя система международной безопасности в контексте разоружения необходима и возможна», в то время как он блуждает в темноте, ведомый не аргументами, а верой, «чтобы определить законы управления взаимодействием сил, которые посредством соперничества, входя в противоречия и конфликт интересов, могут привести к желаемому результату» (хотелось бы спросить, желаемому для кого?), империалисты занимаются своим обычным делом – подрывом моральных, политических, общественных, экономических и военных основ социализма с подлинно американской, – или, может, японской, – результативностью. Не произведя не единого выстрела, они достигли реальной дезинтеграции Варшавского блока, который создал единую систему обороны и выступал за мир, социальный прогресс, сдерживая агрессивные планы НАТО.

Природа империализма

Отвечая на фундаментальный вопрос о природе империализма, Горбачев пишет:

«Учитывая современную ситуацию мирового развития, а также новый уровень взаимозависимости и интеграции, возможно ли повлиять на его природу и блокировать его наиболее опасные проявления? Другими словами, можем ли мы быть уверены, что законы, которые действуют в едином мире, в котором общечеловеческие ценности стали осознаваться как главные, ограничат деструктивные проявления деятельности эгоцентрических законов, которые работают лишь на пользу правящих классов и являются основными для капиталистической системы» (доклад 1987 г., с. 48).

Вышеприведенная формулировка – не что иное, как самоуничижительное и противоречивое бормотание. С одной стороны, нам говорят, что мы живем в едином мире, который развивается по своим собственным законам; с другой стороны, возникает вопрос: могут ли законы такого единого мира препятствовать основному закону развития капиталистической системы? Этот вопрос – из ряда тех вопросов, которых глупец может задать больше, нежели мудрец ответить. От чтения таких пассажей начинает пухнуть голова. Неизвестно, что мощнее – законы единого мира или же основной закон капиталистической системы, а может быть, общечеловеческие ценности, которые, как нам говорят, возобладают над всем?

Так или иначе, Горбачев отвечает на свой же вопрос утвердительно. Он не основывает свои утверждения на конкретном анализе конкретных противоречий нашего мира, который характеризуется напряженной гонкой вооружений, колоссальным угнетением и эксплуатацией стран третьего мира, неприкрытой агрессией против малых суверенных стран (таких как Никарагуа, Гренада, Панама) и усилением различных противоречий, а руководствуется лишь собственным желанием. Достаточно лишь внимательно задуматься, чтобы понять, что наш мир далеко не един, а поделен ровно пополам.

А Горбачев задается всё новыми вопросами:

«Может ли капитализм отказаться от милитаризма и функционировать, и развиваться в экономической сфере без него?..»

И далее:

«Насколько реалистичны наши надежды на то, что такое понимание ужасной угрозы современному миру, – а мы знаем, что такое понимание охватило даже высшие эшелоны западной правящей элиты (т.е. империалистов. – Авт.), – сможет воплотиться в политической практике? Но, как бы убедительны ни были апелляции к здравому смыслу, как бы высоко ни развилось бы чувство ответственности, каким бы сильным ни был инстинкт самосохранения, всё еще остается немало того, что нельзя недооценивать и что детерминируется экономическими и, следовательно, классовыми интересами».

Ввиду намерения Горбачева игнорировать «экономические и, следовательно, классовые интересы» последнее предложение в вышеприведенном параграфе ставит читателя в тупик. В данном предложении содержится отрицание всей чепухи о нашем «едином» и «взаимозависимом» мире со своими собственными законами.

Наконец, Горбачев повторяет тот же самый вопрос в наиболее общей форме:

«Другими словами, вопрос состоит в том, сможет ли капитализм приспособиться к условиям мира без ядерного оружия и нового равноправного экономического порядка, мира, в котором интеллектуальные и моральные ценности двух мировых систем будут сравниваться на честной основе?»

Принимая во внимание признание самого Горбачева о том, что «остается немало того, что нельзя недооценивать и что детерминируется экономическими и, следовательно, классовыми интересами», зачем же вообще задавать такой вопрос? Не для того ли, чтобы прийти к беспочвенным выводам, именно пренебрегая теми самыми классовыми экономическими интересами, которые он сам вроде бы осознает?

Видоизменение противоречий

Задолго до этого Горбачев раскрывает нам секрет того, почему он задается такими нелогичными вопросами:

«В послевоенный период произошло глубокое видоизменение противоречий, которые ранее определяли основные тенденции мировой экономики и политики. Прежде всего, это тенденции, которые неизбежно ведут к войнам между самими капиталистами».

Прежде всего, характеризовать послевоенный период как время «глубоких изменений противоречий» – это искажение правды. В действительности это период величайшего продвижения человеческой истории через наивысшую интенсификацию и разрешение противоречий, в особенности противоречий между социализмом и империализмом, с одной стороны, и между империализмом и угнетенными странами и народами мира – с другой. Именно в это время возникли страны народной демократии в Восточной Европе, свершились революции в Китае, Корее, на Кубе и во Вьетнаме, стали независимыми целый ряд стран Азии, Африки и Карибского бассейна. Все эти события происходили в условиях яростного противодействия со стороны империализма, а не в результате глубинных изменений противоречий в нашем, якобы едином, мире.

Этот период также нельзя считать временем, когда происходили глубинные видоизменения противоречий лишь на том основании, что империалистические страны были не в состоянии вести войну друг с другом. Мы-то знаем, почему они не могли. Сам Горбачев дает ответ, который, подобно тому как гласит известная притча о яйцах и викарии, верен лишь наполовину:

«Сегодня иная ситуация. Не только последняя мировая война помешала капитализму развить свои «внутренние» противоречия до высшей степени. Этому также препятствует страх утратить свое могущество перед лицом социализма (до сегодняшнего дня – мировой социалистической системы). Эти противоречия выросли в свое время из конкурентной борьбы в сфере техники и были приглушены неоколониализмом. Своего рода «мирный» раздел мира начался в соответствии с законом, который Ленин обозначил «законом капитала», причем большая часть доставалась тому, кто был сильнее и богаче на тот момент. Некоторым странам путем перераспределения ресурсов в военно-промышленный комплекс под предлогом «советской угрозы» удалось улучшить состояние своей экономики. Изменения, происходившие в технической и организационной инфраструктуре капиталистического хозяйства, также помогли снять противоречия и сбалансировать разные интересы».

В первом предложении Горбачев верно отмечает, что империалисты не шли на открытую конфронтацию друг с другом из-за страха потерять свою мощь перед лицом социализма. Но это не является доказательством глубинных изменений противоречий в нашем, якобы едином, мире и лишь доказывает, что один тип противоречия – внутри-империалистический подчиняется другому типу – между империализмом и социализмом, а также свидетельствует о попытках империалистических стран преодолеть свой кризис за счет социализма. Печально, но такие попытки оказываются успешными благодаря теории единого мира, с присущими ему особыми, видоизмененными противоречиями и развивающегося по своим собственным законам.

Извлечение сверхприбылей «с помощью политики неоколониализма» представляется Горбачевым в виде «своеобразного «мирного» раздела» и является еще одним доказательством глубинных изменений противоречий в нашем замечательно едином и взаимозависимом мире. Вряд ли стоит доказывать, что картина, нарисованная Горбачевым, находится в резком противоречии с действительностью. Для того чтобы навязать эти неоколониальные отношения, для того чтобы достичь этого «мирного» раздела, империализм развязал и продолжает развязывать войны против молодых независимых стран. Военные интервенции и гражданские войны, спровоцированные империализмом в таких странах, как Ангола, Мозамбик, Никарагуа и Сальвадор, и во многих других, вряд ли можно считать доказательством изменения противоречий и мирного раздела мира. Равным образом народы третьего мира продолжают свою революционную борьбу против империализма и его марионеток со всё нарастающей силой. Они не собираются без сопротивления подчиняться такому «мирному» разделу, за счет которого империалисты пытаются разрешить свои внутренние противоречия. Если бы Горбачев посетил такие места, как Соуэто, Сан Сальвадор, оккупированные территории Палестины и др., и поговорил бы с людьми об этом «мирном» разделе, нетрудно представить себе, какой бы ответ он получил.

Так же извращенно Горбачев пытался представить военно-промышленный комплекс империалистических стран в виде достаточно безобидного учреждения для ослабления напряженности, вместо того чтобы показать его подлинное лицо, его естественную природу как неизбежного продукта монополистического капитализма, неотъемлемую часть последнего, инструмент, направленный против социализма и национально-освободительных движений во всем мире.

Безусловно, империалистический «мирный» раздел и ослабление противоречий с помощью неоколониализма встретили отпор со стороны социалистического блока, который не принимал такого «мирного» раздела. Но Горбачев в своем докладе в 1987 г. дает трогательные заверения того, что СССР понимает, что «развитый социализм никогда не был и не будет в состоянии обходиться без ресурсов этих стран. Это объективный факт. Призывы разрушить исторически сложившиеся мировые экономические связи опасны, они никуда не приведут» (с. 51).

Еще откровеннее он пишет в своей книге:

«Я уже не раз объяснял, что мы не ставим перед собою никаких целей, которые бы не учитывали интересы Запада. Мы знаем, насколько важен Ближний Восток, Азия, Африка, другие регионы третьего мира, а также Южная Африка для американской и западноевропейской экономики, в особенности в качестве сырьевой базы. Мы ни в коем случае не хотели бы разорвать эти связи и спровоцировать дисбаланс в исторически-сформировавшихся взаимных экономических интересах» (Perestroika, p. 178).

Таким образом, оказывается, что изменилась не природа империализма, а изменилось отношение к ней и потребностям империализма со стороны руководства СССР, причем изменилось до неузнаваемости. Вместо того чтобы противостоять империалистическому ограблению, вместо того чтобы оказывать всевозможную помощь тем, кто борется против этого в странах третьего мира, как это было до сих пор, сегодняшние руководители Советского Союза демонстрируют абсолютное понимание потребностей империалистов грабить ресурсы этих стран, ввиду того, что они не хотят нарушить «исторически сформировавшиеся взаимные экономические интересы».

Вероятно, отныне не следует менять никаких «исторически сложившихся» экономических отношений, включая отношения между пролетариями и капиталиистами, при которых последние эксплуатируют первых. Вероятно, «разрывать исторически-сформированные отношения» между царизмом и русским народом в 1917 году также было ошибочно! Такая трогательная забота об интересах капиталистической эксплуатации и империалистической сверхэксплуатации должна быть проявлена во имя единого и взаимозависимого мира, в котором произошли глубинные видоизменения противоречий, вызванные страхом исчезновения человечества в результате ядерной угрозы. Неудивительно, что такие яростные реакционеры и бешеные антикоммунисты, как Рональд Рейган (бывший президент США) и премьер-министр Маргарет Тэтчер, заявляют с усмешкой: «Нам нравится г-н Горбачев. С ним можно иметь дело». Да уж, действительно.

ХАРПАЛ БРАР,

генеральный секретарь  Коммунистической партии Великобритании

(марксистко-ленинской)

Из книги «Перестройка. Крах ревизионизма» (готовится к печати),

перевод И. Малиновской