Смены дискурса не планируется

О первом Послании Д.А. Медведева Федеральному Собранию

5 ноября 2008 г. наконец-то состоялось Послание президента Федеральному собранию – 15-е с момента принятия Конституции России. Оно давно ожидалось именно потому, что было первым для нового президента нашей страны. Обществу с марта месяца хотелось узнать: какую политику собирается реализовывать Д.А. Медведев и какими средствами он будет это делать, изменится ли либеральная парадигма и станет ли Россия на путь развития, есть ли перспектива, что путинский преемник станет независимой политической фигурой, где же теперь разрекламированный в ходе избирательной кампании «план Путина» и почему он не работает, когда надо спасать страну от разразившегося финансового кризиса. Точных ответов на все эти вопросы получить не удалось, несмотря на то, что в самой России и в мире за последние полгода произошли серьезные изменения. Я имею в виду августовскую войну на Кавказе, дестабилизацию политической обстановки на Украине, а также разразившийся мировой финансовый кризис.

О чем говорится в Послании

Дотошные журналисты подсчитали, что послушать президента собрались около 850 политиков и чиновников. Впервые действо происходило в Георгиевском зале Кремля. Речь продолжалась 1 час 25 минут 25 секунд: 12 минут президент говорил о политических реформах, 10 – о внешнеполитических проблемах, 9 – о вопросах демократии и главном законе страны – Конституции, 8 минут – о федерализме и местном самоуправлении. Остальное время было посвящено проблемам: защиты экономики («самое худшее, что может случиться, – это использование текущей ситуации для сведения счетов, для недобросовестной конкурентной борьбы»); государственной бюрократии и зажима ею СМИ; борьбы с конкуренцией; развития судебной системы; отношений с США и новой конфигурации облика Вооруженных сил; национальной образовательной стратегии; медицины и пенсий («пенсионная система не может ориентироваться на абстрактные средние показатели»); экономических интересов («нужно активно содействовать нашим компаниям в получении максимальных выгод из открытости российской экономики») и, наконец, проблемам целей и побед («свободное развитие людей и их социальная защита всегда будут приоритетом государственной политики, будут нашей главной заботой, будут целью развития нашего общества»).

Таким образом, президент дал понять, что видит огромное количество проблем во всех сферах жизни страны: экономической, социальной, политической, в сфере безопасности. И оценки современного состояния дел прозвучали оглушительней всякой критики. Но можно ли считать это видение глубинным, сущностным? Вот в чем вопрос. Создается впечатление, что многие из высказанных в Послании оценок прозвучали формально и бессодержательно, – смены, как принято сейчас говорить, дискурса на кремлевской кухне не планируется. А это означает, что, несмотря на всю риторику, либерал-предательство постсоветскими люмпен-элитариями русских национальных интересов и геополитических интересов России продолжается.

«Новая глобальная архитектура безопасности» требует многополярности

Так, президент Д.А. Медведев заявил в своем Послании о «новой глобальной архитектуре безопасности». Помнится, что несколько раньше он рассуждал о «неприемлемости» однополярного мира. Но единственный способ решить эти проблемы на приемлемых для человечества условиях – это, прежде всего, сделать мир многополярным, в котором Россия должна стать сверхдержавой. Но такая мысль кремлевским властителям, похоже, даже не приходит в голову, поскольку сверхдержавности, потерянной нашей страной в результате намеренного разрушения Советского Союза, можно достичь только восстановлением Союза братских народов на новой, модернизационной основе. Только с обретением положения сверхдержавы наша страна сможет перейти из статуса жертвы (колонии, сырьевого придатка и т.п.) в статус равного либо примерно равного спарринг-партнера Соединенных Штатов, без чего невозможно развитие ни России, ни самой Америки.

И еще. В историческом процессе есть, как утверждают серьезные аналитики, Промысел и Логика сложнейшей системы. Понять последнюю можно, лишь заглянув внутрь пространства метаистории, что немыслимо без «выхода» на более высокий уровень обобщений, противоположный примитивизации в осмыслении исторического процесса (к примеру, рассуждениям типа «суверенной демократии»). Происходящее сейчас на нашей планете нельзя объяснить, исходя из неолиберальных представлений.

В чем, к примеру, специфика момента, переживаемого нашей страной и, к сожалению, пока еще большей частью ориентированного на капитализм человечества?

В том, что налицо такая форма регресса, которой раньше история не знала, хотя регрессивные периоды никогда не выпадали из исторического контекста. На рубеже XX и XXI веков человечество столкнулось со специфической, можно сказать, новой формой регресса, реализуемой не в привычной логике: «прогресс – регресс – прогресс», а в рамках логической конструкции: «история – антиистория». Исходя из этого, можно сделать вывод, что распад СССР, поражение социализма в ряде восточноевропейских стран носят не просто регрессивный характер, а представляют по своей сути антиисторическое и, значит, временное явление. Следовательно, воссоздание пространственно-временных параметров жизни наших народов, то есть восстановление исторического вектора их развития, неизбежно приведет к формированию предпосылок для выхода на дорогу социализма.

На рубеже XX и XXI веков мировая эко­номика превратилась как бы в разорванное пространство двух сосуществующих секторов – реального (материально-производственного) и финансового (во многом фиктивного). Действительному капиталу, как стоимости, приносящей прибавочную стоимость прежде всего в сфере материального производства и услуг, стал противостоять его двойник, представленный в ценных бумагах. Такой капитал не создает доход, прибыль, а лишь участвует в перераспределении дохода. Он не функционирует непосредственно в производственном процессе и искажает реаль­ные экономические отношения. Превышая во много раз величину реального капитала и окутывая все слои населения ростовщическими отношениями, он становится представителем суррогатной и оттого еще более паразитарной экономики, в которой наряду с реальными творениями и деньгами в оборот включаются их вир­туальные заменители. Следует ли удивляться, что в этих условиях в теоретиче­ских воззрениях последнего времени и на практике раскрытие роли реального сектора экономики свелось до микроскопических размеров? Как нельзя удивлять­ся и тому, что, за редким исключением, свет не видят работы, рассматривающие содержание, сущность и последствия глобализации всесторонне, с позиций един­ства экономического, социального и политического.

Своеобразный этап глобализации начался в эпоху монополистического капитализма, определенного В.И. Лениным как империализм, то есть как высшая и последняя стадия капитализма, канун мировой социалистической революции.

 Анализ показывает, что основные черты (признаки) нового мирового порядка, а по сути «нового империализма» в фазе глобализации, состоят в следующем:

- во-первых, в окончательном порабощении промышленного капитала капита­лом финансовым, ставшим самодостаточным и самовоспроизводимым без опо­средования кругооборота промышленного капитала производительной и товарной стадиям. В этих условиях капитал приобретает специфическую паразитическую форму движения (Д-Д), в которой не видно посредствующих звеньев, а спекулятивное самовозрастание денег представляется свойством их самих как таковых.

Сегодня разрыв между финансовыми и товарными рынками настолько усилился, что первые стали терять непосредственную связь со вторыми. Каждый из этих рынков живет своей жизнью. Миро­вая финансовая система превратилась в перевернутую пирамиду, в которой только ее узкая часть – финансы обслуживают реальный сектор или поток товарных благ (на их долю сейчас приходится не более 10–12% от общего оборота мировых финансовых ресурсов). Весь же остальной денежный капитал пускается в свободное плавание и не имеет реального материального наполнения. В этом случае рынок превращается в глобальный спекулятивный конгломерат, дом, в котором деньги делают деньги и который функционирует не в интересах развития национальных экономик, роста промышленного производства и уровня жизни людей, а в интересах укрепления позиций стран «золотого миллиар­да»;

- во-вторых, в превращении собственно рыночных отношений (Д-Т-Д') в искусственно культивируемый механизм обеспечения неэквивалентного обмена, в оболочку, за которой скрывается внеэкономическое принуждение, ограбление целых стран и народов. Разве не подтверждением этого является потребление Соединенными Штатами и их сателлитами более 40% всех ресурсов планеты?;

- в-третьих, в становлении и закреплении новой глобальной модели «международного разделения труда», многократно усугубляющей несправедливость и вопиющее социальное неравенство в планетарных масштабах;

- в-четвертых, в резком возрастании роли социально-экономической политики транснациональных корпораций и финансово-промышленных групп, про­никающих с помощью своих филиалов в относительно изолированные нацио­нальные хозяйства и претендующих на неограниченный суверенитет и правосубъектность в системе международных отношений;

- в-пятых, в утрате национальными правительствами контроля над процес­сами, происходящими в мировой экономике в результате ревизии норм между­народного права, направленной на отказ от понятия государственного сувере­нитета и создание структур глобальной власти в форме различных наднацио­нальных органов;

- в-шестых, в агрессивной информационно-культурной экспансии и духов­ной унификации на самом примитивном, низкопробном уровне, осуществляе­мых с целью разрушения традиционных ценностей.

Все перечисленные признаки как историческая тенденция были заложены уже классическим капитализмом. Обращая на это внимание, современные прогрессивные экономисты убедительно, к примеру, показывают, что глоба­лизация последних лет не является ни уникальной, ни необратимой. Мир уже пережил первую волну глобализации в конце XIX – в начале XX веков, – делают вывод они, – и она завершилась крахом.

Игорь Михайлович Братищев, доктор экономических наук, профессор, академик РАЕН           

Продолжение следует