|
"Саркозизм, голлизм и коммунизм в современной Франции" Виднейшая фигура радикальных левых, Ален Бадью опубликовал книгу "Ошибка! Недопустимый объект гиперссылки". Книга, представляющая собой полемические размышления, снискала успех во французских книжных магазинах. " Публикуется перевод интервью, которое дал Ален Бадью журналистке Le Nouvel Observateur Од Ланслэн 5 декабря 2007 года. Le Nouvel Observateur: Землетрясение, полная потеря всех политических ориентиров - так вы представляете избрание Николя Саркози. Что именно придает ему такую специфичность? Ален Бадью: Это событие знаменует собой конец эпохи. Эпохи молчаливого союза голлистов и коммунистов, на котором держалась национальная политика со времен Освобождения: вмешательство государства в экономику, социальные меры, критическая дистанция по отношению к Соединенным Штатам Америки. Отсюда тот период неразберихи, который мы сейчас наблюдаем, все эти объединения левых с фигурой исключительно реакционной. Это знак крушения политической трансцендентальности во Франции.
- Вы даже проводите аналогию между саркозизмом и петенизмом. Что, с вашей точки зрения, позволяет провести это, по меньшей мере смелое, сближение? - Нет сходства в строгом смысле слова, но есть близость по духу. Я называю "петенизмом" особую форму французской реакции, существующую с 1815 года. Ее первая особенность: выдавать политику капитуляции за национальное возрождение. Что такое "разрыв"? Ликвидация достижений в области социальной политики, тот факт, что богатые будут платить меньше налогов, что произойдет ползучая приватизация университетов, что у дельцов будут окончательно развязаны руки. Эта манера представлять капитуляцию перед глобальным капитализмом в виде национальной революции сама по себе происходит из "петенизма", в формальном смысле. Вторая особенность: очень жесткое административное подавление, направленное на группы, которые считаются чужими по отношению к "нормальному" обществу. Все-таки не надо забывать, что победу на последних выборах принесла способность заполучить электорат "Национального Фронта". Создать подозреваемых, африканцев или мусульман, или молодежь из предместий, туманные фигуры, каковые следует подавлять и за которым следует надзирать, -это важнейшее направление деятельности новой власти, отнюдь не только ее внешнее украшение.
- Вы также упоминаете возвращение к духу 19-го века, описывая капиталистов без комплексов, воодушевленных идей того, что бедные - это просто бездельники, негры, умственно-отсталые...- Речь идет о мировом, а не только французском, явлении. Его главная причина, конечно же, временное крушение коммунистической гипотезы. Пока она была жива, господствующий класс обязан был вести упорные переговоры о своей власти, поскольку существовал и другой путь, и поскольку этот путь пользовался массированной поддержкой в убеждениях народа и интеллектуалов. Ныне буржуазия находится в состоянии "вялого облегчения": "идея" дискредитирована, коммунистические государства и сами стали капиталистическими. Капитализм снова может предстать в виде неизбежного решения, а деньги заново введены в качестве ценности. Это все и воплощает Саркози. "Человек ситуации". По сути, он первый настоящий пост-сталинист во Франции (смеется).
- Вы, кажется, без особого оптимизма относитесь к возможностям возрождения левых перед лицом этой саркозистской волны... Что делать, как говорил один из ваших предшественников? - Можно предвидеть, что французских левых социал-демократического толка вынудят приспособиться к реалиям глобального либерализма, "стросс-канизироваться". Это уже произошло в других европейских странах, нет причин для того, чтобы Франция этого избежала. Перед крайне-левыми тоже разворачивается большой фронт работ. Фаза сумятицы и существования мелких группировок продлится долго. Это совершенно нормально. Мы же в начале 19-го века! Освободительные силы стоят в начале длинного пути.
- Еще один идеологический маркер саркозизма: присоединение к американской системе, которая, однако, находится на стадии глубокого распада... Как вы это интерпретируете? - Я думаю, что для Саркози было крайне важно поскорее показать, что голлизм мертв. Поэтому так быстро он выставил себя милым дружком Буша. Мои друзья-американцы, на самом деле, были в ужасе. Там Франция остается мифом. Вы просто не понимаете, говорю им я, до какой степени Франция реакционна по своей глубинной сути. Но все-таки Народный фронт преодолел наследие Петена, Май 68 - Палаты депутатов "Голубого горизонта". Если взять Францию в ее массе, она ужасна. Но осторожно, это говорит вам патриот Франции. Некто, очень привязанный к этой стране.
- То есть? - Меня глубоко привязывают к ней две вещи. Великая традиция французского рационализма, конечно, от Декарта до Лакана через просветителей. И потом горстка людей, абсолютный образ которых дает Сопротивление. В конечном счете, Францию всегда спасали акробатические трюки крошечного меньшинства. На него и надо продолжать делать ставку.
Перевод с французского Инны Кушнаревой
|