ОСНОВНОЙ ВОПРОС – 2

Всё тот же – о ЧЕЛОВЕКЕ. Будучи основным, он становится теперь и главным, поскольку во весь рост перед человечеством встает вопрос его собственного и вообще планетарного выживания. Корни этой проблемы, как мы уже говорили, таятся в главном противоречии человека – между способностями и потребностями (созидательным и потребительским началами), являющемся сквозным, стержневым противоречием всей материи, но наиболее конфликтным в силу наивысшего развития именно на его уровне. Потребительское отношение к другим людям, к обществу и всей окружающей природе становится попросту угрожающим. Сам рост сил созидания имеет непомерно эгоцентрическую направленность. Встает необходимость управлять действием этого противоречия не только в его общественном, но и индивидуальном проявлении.

Однако не хотелось бы выдавать созидательные способности исключительно за положительный фактор, а потребности – за отрицательный. Подобно тому как церковь без конца борется за просветление душ и с тем же упорством – за обуздание плоти. «Плюс» и «минус» имеют смысл лишь во взаимообусловленности сторон. Не будь потребностей, не возникли бы и способности. Страшны не потребности сами по себе, а их завышенный, самодовлеющий характер, подминающий под себя всякую целесообразность, соразмерность, здравый смысл.

Когда говорят, что хороших людей больше, – это неправда либо пустое самообольщение, которым, к примеру, тешила себя самоуверенная коммунистическая пропаганда. Люди стремятся выглядеть лучше – это да. Но как только задеваются их интересы, обостряется их внутренний или внешний, с другими людьми, конфликт, маска обычно спадает с их лица, и в борьбе они становятся неразборчивыми в средствах и даже звереют, наглядно показывая, откуда мы происходим. Либеральные реформы, возвестившие «свободный рынок», быстро расправились с таким заблуждением, во всю мочь обнажив звериный оскал распаляющегося людоедства. Именно с отрицательной стороны горбачевская перестройка и гайдаровские реформы поставили вопрос о научном понимании человека, который, конечно же, давно беспокоил лучшие философские и религиозные умы. Маркс не раз отмечал, что за пределами классовой солидарности рабочие «сами противостоят друг другу как конкуренты». И этим всё сказано, чтобы не питать иллюзий.

Давайте посмотрим, как материалистическое понимание общества подводит к материалистическому же пониманию человека. Исторически основное противоречие человека, заложенное в нем от природы, проявляется, естественно, раньше общественного, но осознается лишь с развитием последнего до высшей крайности общественного антагонизма. Поэтому в познании мы идем от результата к истокам развития, от следствия к причине.

Наука, как и человечество в целом, постигает сначала природу, затем общество, а уж потом и человека, развивая при этом и средства познания, мышление и его инструменты. Впервые от описательности и фрагментарности познания человечество подходит к его методичности и нацеленности благодаря сформулированной другим великим греком Аристотелем формальной логике: силлогистике (увязки) посылок. Это был первый серьезный инструментарий постижения мира, которым, конечно же, обладали многие, но подытожил один. Однако, чтобы выстроить этот итог, думается, Аристотель обладал уже логикой более высокого порядка: диалектикой как логикой процесса (а не спора).

«Стихийная диалектика» древних ни для кого не секрет. В наиболее же полном и научно оформленном виде она предстала у выдающегося немецкого философа Гегеля. Но опять-таки, видимо, потому, что он владел еще более совершенным, хотя и не вполне сознаваемым логическим аппаратом. Наука ведь не только инструмент познания, но и инструмент преобразования. Познание вне практики и не для практики бессмысленно. Как же должно быть устал Георг Вильгельм Фридрих Гегель восседать наверху божественным провидцем, не будучи в силе свои уникальные выводы реализовать в практике!

Эта логика нового, более высокого порядка предстала в трудах двух других великих немецких философов Карла Маркса и Фридриха Энгельса. Диалектика естественнонаучного и            обществоведческого материализма привела к научному коммунизму как совершенно новой, функциональной логике. Универсальные выводы познания в их комплексном единстве становятся здесь логическим посылом к организации управляемого воздействия на предмет, то есть исторической практикой, в соответствии с открытыми законами. Человечество, таким образом, через науку становится действительным субъектом собственной истории. И тогда отпадают, делаются абсолютно ненужными какие-либо надежды и упования на бога.

Высшую точку в функциональной логике обозначил русский философский гений Владимир Ильич Ленин. Это его знаменитое учение о «решающем звене». Именно оно делает диалектику по-настоящему революционной.

Когда вы цепляете какое-либо противоречие и говорите, как одно влияет на другое и обратно, вы не продвигаетесь в будущее или прошлое, к результатам или истокам ни на йоту. Такая диалектика не более чем переливание из пустого в порожнее, позволяющее играть с истиной в прятки, заниматься компиляцией, избегать смысловой ответственности. С нею достаточно легко защищаются кандидатские и докторские диссертации, но она ничего не дает обществу. Создается лишь видимость, наукообразность, кончающаяся известным кургинянством, изощренно-схоластическим мракобесием, своеобразной хлестаковщиной в философии, выдающей желание быть на виду и вне подозрений.

Другое дело, когда вы отыскиваете решающее звено в цепи взаимообусловленности сторон. Поиск решающего звена – это и есть поиск определяющего фактора в развитии предмета. С него начинается движение. А движение – это жизнь!

В этом отношении весьма характерны наши нынешние потуги выйти из порушенной логики исторического процесса, наиболее ярко и умно выраженные за последнее время в статье Л.Г. Малиновского «Религиозные основы устарели. Мир спасет МКМ» («ЭФГ» № 31–32, август 2007 г.). МКМ – это Модельно-Конструктивное Мышление во взаимодействии с окружающим миром с целью гармонизации отношений с ним. Конечно, похвально стремление автора спасти мир, но почему это надо делать с чистого листа, вне преемственности с предшественниками, и утверждением собственного языка? Ведь человечество всё время думает о своем спасении. Именно в этом функция познания (а не религии).

Конечно, современный автор находится в трудном положении. Рука тянется не к тому, чтобы глубже понять и развить марксизм, а к тому, чтобы сказать свое веское слово. К тому же развернута беспрецедентная и беспринципная травля марксизма, ленинизма,         большевизма, всего коммунистического и советского, и весь мир фактически погружен сегодня в назойливое голосование: верен или неверен марксизм как учение. И противники его, как следует никогда не заглядывавшие в «Капитал», ищут в нем не правоту и истину, а изъяны происхождения, наследственные болезни, неудачные выражения, идеологическую заостренность. Они предъявляют к нему требования как к богам, а собственную пошлость выдают за мерило всех ценностей. Они были тайными советниками у предателей Родины, а теперь учат паству уму-разуму в средствах массовой информации. Делают на этом карьеры, славу, политический и денежный капитал, создают еще более мерзкие фантомы (типа «среднего класса», «суверенной демократии» или «поголовной религиозности»), чем извращенный диктаторами и бюрократами социализм. Малиновский не из их числа.

Как умный и порядочный (с совестью) человек, автор МКМ не воюет с марксизмом, но, обвиняя его в упущениях, не видит, что то, о чем он говорит, марксизмом давно уже сделано. Это – научный коммунизм как логика обратного действия с целью решения давно перезревших проблем. Думается, при определенном методологическом очищении и соподчинении МКМ Малиновского структурно войдет в функциональную логику научной гармонизации мира, чтобы логику истины превратить в логику управленческого действия. В марксизме есть всё, чтобы глубже понять и исправить нынешнюю ситуацию.

В свое время, когда Политбюро ЦК КПСС полностью подмяло под себя управление страной, влезало во все виды человеческой деятельности, изъяло из СМИ принцип обратной связи, нишу функциональной логики, уже выхолощенную от научного коммунизма, пыталась было занять поднявшая голову во времена хрущевской «оттепели» социология. Однако очень быстро практически-целевой ее характер был загнан в русло академичности, ее предводители стали членами ЦК Науки, то есть академиками, и попытка влиять на управление страной оказалась тщетной. Боже, как часто, к сожалению, последователи (К. Маркса или О. Конта) далеки от своих предшественников и… близки к вырождению, где глубины истинности подменяются высотой званий.

В первой статье мы отметили, что основное противоречие человека как две капли воды схоже с основным противоречием общества: между производством и потреблением. Понятно, что общество производит, чтобы потреблять, и потребляет, чтобы производить. Но этого мало. Нужно определить, какой из этих полюсов является определяющим, ведущим. В соответствии с функциональной логикой марксизм, как известно, решающим звеном считает производство. При всей взаимообусловленности и противоречивости сторон именно производство обеспечивает дальнейший прогресс общества.

Однако, как только мы находим источник восхождения, мы тут же обнаруживаем, что и он представляет собой противоречивое единство двух противоположностей, и вновь рискуем потонуть в схоластике их взаимовлияния. Общественное производство распадается на совокупность производительных сил и производственных отношений. Исторический материализм тогда подсказывает таким поводырям, как Гайдар и Чубайс (и многим другим, которым выгодна их бредовая ересь), что развивать в первую очередь следует не рынок, составную часть производственных отношений, а производительные силы, от которых зависит предметное продвижение общества по пути прогресса. Углубляясь в решающее звено, мы всё время уточняем источник его силы.

Но вот парадокс: и этот фактор делится. Он составляет взаимодействие живых и вещественных производительных сил, людей и средств производства. Лишь только мы приходим к определенному выводу, чтобы начать действовать и перейти, таким образом, от теории к практике, как неугомонная диалектика дает нам новое «раздвоение единого» и понуждает к новому «познанию противоречивых частей его». То есть цепочка противоречий, развертывающаяся из основного противоречия предмета, раскручивается не в линейной (одно за другим) последовательности, а в последовательности скачка, перехода с уровня на уровень, иначе говоря, в спиралевидной последовательности.

Но и здесь мы не можем двинуться вперед, пока не определим, что же здесь является решающим звеном, от чего зависит противоречие в целом. Марксизм недвусмысленно говорит, что решающим звеном в производительных силах являются люди. Именно они производят на свет средства производства. И они же приводят их в движение.

Их бы, людей, и надо развивать в первую очередь, чтобы успешнее шло развитие средств производства, чтобы последние обладали большей производительностью, чтобы таким образом разрешалось, снималось основное противоречие общества между производством и потреблением.

Однако и люди делятся. Делятся на классы. Одни трудятся на этих средствах производства. Другие имеют их в собственности, чтобы не работать на них, а управлять этой связкой. Разница в положении труженика и собственника образует классовый антагонизм. Те, кто работает, зачастую настолько ограничены и стеснены в условиях жизни, что лишены всякой возможности развития и деградируют. А те, кто имеет их в избытке, не работают, пребывая в удовольствиях и наслаждении. Накапливающаяся несправедливость такого положения рано или поздно приводит к взрыву относительного равновесия в обществе. Классовая борьба, разгораясь, в конце концов приводит к революции одного класса против другого.

Вывод о классовой борьбе как движущей силе исторического прогресса, венчающий исторический материализм, становится отправным пунктом научного коммунизма по преобразованию, подъему общества на новый уровень и свое конкретное воплощение находит в революционной практике пролетариата. Пролетариат экспроприирует средства производства (нет, не в свою, а в общественную собственность) для создания условий развития всех людей, всех членов общества.

Вот как выглядит на схеме функционально-логический поиск решающего звена в снятии основного противоречия общества, где направление стрелок обозначает характер соподчинения полюсов, а слова, выделенные курсивом, – решающие звенья в их связях:

М.В. Бойков, обозреватель