Корпорация “Без гроша в кармане”

Оно, конечно, предки напоминали: никогда не говори “никогда”. Тем не менее признаюсь: НИКОГДА, даже во времена работы монтажником-высотником, когда два или три дня пришлось питаться газированной водой из фонтанчика на стройке Коксохима,  у меня от БЕЗДЕНЕЖЬЯ не всплывало такого противного настроения, как в последние два-три года. От того же безденежья. В холодильнике, не спорю, у меня кое-что есть. Но, видя мчащиеся вокруг лимузины с красотками за рулем, пылающие соблазном рекламы ночных клубов и призывы к сладкой жизни на зарубежных курортах, застываю в томлении. На время. На миг.

Возникает такое же настроение, когда глазею на телевизор (откуда такая возможность, объясню позже). Всякие там президенты и вице, полит-и прочие технологи ярко описывают: прекрасная жизнь будет в России… ЗАВТРА. И душу, и мозг заполняет противная склизь – БУДЕТ… мимо меня. Но эта склизь вползает внутрь меня на время. На миг. Ибо тут же, как завершающие аккорды героической симфонии, в душе и в мозгу начинает громыхать: всё это пустяк; всё это не стоит усилий, которые затрачивает человек, чтобы обладать – иномарками, женщинами, клубами, зарубкурортами. А усилия о-го-го. Надо униженно кивать головой перед ха-зя-ином, точно так же, как кивают министры, когда президент им делает втык, – хотя как после президентской публичной порки министр может чем-то руководить?! Надо успеть первым прибежать к ха-зя-ину донести, что кто-то ведет себя (говорит) “не так”. То есть всё повторяется, как было вчера, только в худшем варианте: инструктор обкома партии годами ждал счастливого момента, чтобы с доносиком пробиться к секретарю, засветиться и тем самым получить перспективу на повышение, скажем, в завсектора.

Впрочем, пример с инструктором не мой – услышал его от, скажем так, собеседника на лавке около станции метро. Сам я до этих сфер не дошел – меня сократили по лужковскому плану уничтожения промышленного производства в нашей белокаменной. В 51 год. Ткнулся туда-сюда, говорят: не гожусь. В охрану мне, почетному изобретателю, идти было противно. Да я же ас-наладчик! Ах мать вашу так – ну и живите, как хотите.

Не скажу, чтобы я ногой открывал дверь в кабинет директора в советское время – однако ж меня уважали. Знал: я нужен. Я – человек! А это, по Горькому, звучит гордо.

Кстати, недавно нашел на свалке томик его первых рассказов – выкинули новые, кавказские, хозяева квартиры стареньких москвичей. Эх, как воспел человек жизнь, которую сейчас я себе избрал! Жизнь босяков, бичей, бомжей. Словом, так называемых лишних людей.

Как и в горьковские времена, мы оказались на дне, конечно, в первую очередь по своей вине. Это если судить с позиции обычного человека, обывателя. Если судить примитивно. Не могу не признать также – оказались (не хочу говорить: на дне; потом объясню, почему) еще и по стечению жизненных обстоятельств: судьба, видно, такая; ведь жизнь нас тасует, как карты, и только случайно – и то ненадолго – мы попадаем на свое место. А третья причина и главная – да это же общество, власти меня сюда запихали.

Противно прислуживать. Кому? Тем, кто еще вчера был нулем. Неуважаемым человеком. Да я лучше – в “под забор”!

Ненавижу!

Ненавижу тех, кто убедил массу, что надо всё сделать так, как там, на Западе, и отказаться от единственной в истории серьезной попытки прорваться в новую, достойную божеского создания жизнь.

Ненавижу тех, кто побежал всерьез устраивать жизнь, как там, на Западе. Без оглядки кинулся жить, работать по “ихним” правилам и нормам.

Ненавижу тех, кто, отлично понимая, что этот путь губителен для вчера еще советских людей, кто имеет силы и ресурсы изменить ход событий, ничего не делает, чтобы изменить их. Даже наоборот – ловит момент, стараясь тоже урвать, отхватить, присвоить. Для себя. Для себя. Для себя. А рядом “черные” превращают русских девчушек в напомаженный аппарат, лепечущей “клиенту” в “Кролике” около станции метро: “Я вам сейчас сделаю приятное”.

Не противно даже – скучно всё это. И – ненавистно.  Мне интереснее ребята, которые тоже, как и я теперь, в отвязке. Свободные люди. Ни перед кем не унижаются, ни к кому не приспосабливаются. Вольные птицы! Ну и что, что не имеем возможности лакать шампанское “Брю” – такое же, если не более сильное наслаждение реально получить от других напитков. От женщин нашего пошиба – то же, что и от девиц с обложек цветных журналов. С нашими, помимо всего прочего, можно поговорить о чем-нибудь умном.

Мы не лицемерим в своем кругу. Не предаем. Хотя по физиономии кое-кто получает, даже если этого не заслужил: с внутренними тормозами у нас плоховато. Если хотите, мы реализуем великий буддийский (думаю, что не ошибаюсь) принцип НЕДЕЯНИЯ. Недеяния – пока.

Убежден: мы грамотнее, подкованней, остроумней так называемых преуспевших в этой жизни. Мой новый друг Леха подключил к сети в нашей полутайной ночлежке телевизор в момент, когда начальники всяких партий пытались что-то изрекать на недавно открывшейся книжной ярмарке на ВДНХ. Убожества – все эти Явлинские, Жириновские, Зюгановы! Ну возьмите в руки сборники высказываний-анекдотов французских моралистов, английских писателей. А еще лучше – русских. Вызубрите десяток-другой изречений – их хватит на большинство случаев политической жизни так называемых партийных лидеров. Нет, жуют жвачку. Ленивы, батеньки, ленивы. Или уж совсем несообразительны.

У нас, вроде бы лишних людей, неплохое будущее. Все большее число ребятишек разных возрастов – как из нищих, так и из очень богатых семей – сбегает из дома. Гонит их царящая там атмосфера – или гнетущей нищеты, или гнетущего, одуряющего богатства. Богатства при нищете духовной. Мы, ныне отверженные, научим ребяток еще более презирать упорядоченное общество, в котором не рождается светлых идей. В котором  забыли про идеи, зовущие к неизведанным далям – туманным и прекрасным. Мы ненавидим общество, в котором перестали думать о смысле жизни, хотя о нем размышляли наши пращуры, еще живя в пещерах. Эти ребятки завтра станут штурмовыми отрядами, сдергивающими с лика земли, с человечества пошлость, примитивность, скуку. Они порвут беспросветный гнет. Порвут ту же дебилизирующую рекламу, в результате которой десятки миллионов начинают, спотыкаясь, носить обувь с чудовищно удлиненными носками или обрезают кофточки сверх пупка – это при русских-то морозах и гололеде! Ребята-беглецы, за вами будущее, за вами действительно человечная человеческая жизнь.

Ах, как завтра разгуляемся мы – свободные, ныне зачисленные в разряд лишних! К тому времени мы отработаем и свой манифест. Леха, собери-ка завтра и еще завтра нашу теплую компанию! У нас нет скреп – ни в виде мещанских “как бы чего не вышло”, ни в виде ортодоксальных партийных догм, ни в виде очумляющей тяги к пошлому бытовому комфорту.

Мы вне общества. И прежде всего потому, что мы сами решили его игнорировать. Потому будем творить новые истины свободно. Нам нечего терять, кроме нашего презрения и нашей ненависти.

“Лишние” люди – объединимся? Сколотим Корпорацию по имени “Ни гроша в кармане”!

 В память о “лишних”, а в действительности самых свободных – и, по моему убеждению, самых талантливых – людях: Эдике Образцове, Константине Соколове, Алексее Яшине, Юрии Хромове…

Яков ЧЕРНЫШОВ

МОСКВА (подъезды, чердаки, подвалы, малины)