|
ПРЕДЛАГАЮ УЧРЕДИТЬ РУССКО-ПОЛЬСКИЙ ПРАЗДНИК
День народного единства можно было бы преобразовать в День российско-польского антифашистского единства, в День русско-польской дружбы, в День осуждения польской интервенции в ХVII веке, раздела Польши и ликвидации Польского государства гитлеровской Германией, в День осуждения подавлений восстаний шляхты и крестьянства, в День памяти жертв Освенцима и Треблинки, в день борьбы "за нашу и вашу свободу", в День памяти Мицкевича (уроженец Белоруссии, учился в Литве, в 1824 г. "выслан в глубь России", в 1824–1829 гг. жил в Петербурге, Одессе, Москве) и Огинского (в 1810 г. получил в Петербурге звание сенатора). Большой театр мог бы поставить на польском языке "Страшный двор" и "Гальку" Монюшко, на украинском – "Богдана Хмельницкого" Данькевича, мог бы исполнить ораторию Дегтярева "Минин и Пожарский". В РФ и Польше можно было бы поставить оперу Римского-Корсакова "Пан воевода". "Принятый Государственной думой закон, установивший 4 ноября Днем народного единства, не имеет под собой никакой исторической основы и является выполнением политического заказа, наносящего ущерб интересам России" (доктор исторических наук, профессор Кирсанов М.А. «Советская Россия», 03.11.09 г.). Был выполнен заказ воинствующего антикоммунизма: подобрать поближе к 7 ноября такую дату, чтобы отвлечь внимание народа от того, что именно социализм превратил бывшую Российскую империю во 2-ю промышленную державу мира (реставрация капитализма привела к деиндустриализации бывшего СССР, финансовая помощь со стороны стран развитого капитализма усиливает рост цен), и подсказать: народ успешно изгоняет интервентов, если подчиняется своей элите. Государственный антикоммунизм с приходом сначала Путина, а затем Медведева несколько ослаб, но по-прежнему не отмечается открытие 2-го Всероссийского съезда Советов и провозглашение РСФСР, по-прежнему официально применяются византийский герб и Андреевский флаг, по-прежнему нет правовой оценки роли иностранных спецслужб в событиях 19–21 августа 1991 г., официальное празднование 9-го мая резко контрастирует с замалчиванием побед, одержанных Красной Армией в ходе Гражданской войны (т.е. в борьбе с мятежниками и интервентами). Антикоммунизм был выбран не из идейных, а из конъюнктурных соображений, реставрация капитализма зависела не от идейных сторонников антикоммунизма.
Екатеринбург
Ред.: Безотносительно судьбы данного конкретного предложения Олега Павловича следует отметить, что оно само по себе представляет некоторый интеллектуальный прорыв. В самом деле, День русско-польского (венгерско-румынского, узбекско-таджикского и пр.) единства (для желающих – всепрощения или просто прощения) имеет несколько другую природу, чем праздники, которые отмечаются в знак победы кого-то над кем-то. И если, допустим, есть в этом списке праздники безусловные, например День Победы советского народа в Великой Отечественной войне, то есть праздники и весьма сомнительные. Как говорится, не будем указывать пальцем в этот достаточно длинный список колониальных и полуколониальных побед великих держав над более слабыми и менее развитыми народами. А вот то, что предлагает О.П. Брянский, – это действительно новое слово, праздник, который выходит за рамки одной нации и одного государства, и его могут отмечать два народа в честь друг друга.... И в то же время здесь есть некоторая теплая особость отношений, отличающаяся от холодноватости всемирных и глобальных праздников. Это ново. Это хорошо.. |