Предисловие «ЭФГ»: Основной и главной идеей данного текста, с точки зрения редакции, является диалектический подход к христианству (и в целом к любой религии) и попытка выделения в нем реакционных и революционных направлений. Именно такую задачу ставил семинар «Марксовские чтения» на своем заседании «Взаимоотношения марксизма и религии на современном этапе развития общества» 29.12.2010.

Давайте посмотрим, что получилось на этом направлении у нашего давнего автора А.И. Бусел.

Вторая основная идея данного текста – усложнение взаимосвязей между бытием и сознанием.

 О РЕВОЛЮЦИОННОМ ХРИСТИАНСТВЕ И СОЦИАЛИЗМЕ

Что стоит за экономической необходимостью?

 Эволюция и диалектика Духа.

Уровни общественного сознания в современном мире

Итак, по учению марксизма, решающую роль в историческом развитии играет экономическая необходимость, а сознание, хотя и участвует во взаимодействии, оказывает вторичное, обратное воздействие на экономическое движение.

<…> Но суть диалектики, по словам Ленина, – в раздвоении единого, и духа и общества в том числе, и познании противоречивых сторон его. И если мы вспомним евангельское разделение духа, или сознания, на два уровня – низшее сознание ветхого человека и высшее сознание Нового Человека (“Вы от низших, Я от высших”, – говорил Христос ветхим иудеям, а апостолы призывают: “Отложите прежний образ жизни ветхого человека, возрастайте в нового человека”), то все встанет на свои места. Правильно понять марксизм-ленинизм помогает евангельское учение.

<…> Остается подвести итог, на каком этапе эволюции своекорыстные экономические, материальные интересы определяют сознание людей.

Теперь очевидно, что эта относительная истина марксизма верна для людей с низшим уровнем сознания, находящихся на низших ступенях эволюции духа. Сюда относится обыденное безрелигиозное сознание масс и религиозное частнособственническое сознание ветхих людей.

Но эта относительная истина марксизма неверна для высших ступеней эволюции. И если мы будем рассматривать ее как абсолютную и станем прилагать к высшим ступеням, где действуют уже иные законы, то, как предрек Энгельс, потерпим фиаско. Как только в людях пробуждается высшее сознание, высший, божественный разум, словом, Дух Святой, он начинает определять материальную и всякую другую жизнь, диктовать высшие интересы и потребности, диктовать подчинение личных, в том числе и экономических, интересов интересам Общего Блага. Примером тому являются настоящие коммунисты и сам Маркс, посвятивший жизнь спасению человечества. По его собственным словам, даже находясь на краю могилы, он использовал каждый момент, когда бывал трудоспособен, чтобы закончить свой труд, которому принес в жертву здоровье, счастье жизни и семью. Он писал: “Я смеюсь над так называемыми «практичными» людьми и их премудростью. Если хочешь быть скотом, можно, конечно, повернуться спиной к мукам человечества и заботиться о своей собственной шкуре. Но я считал бы себя поистине непрактичным, если бы подох, не закончив полностью своей книги, хотя бы только в рукописи” (т. 31, с. 454).

Итак, своекорыстные материальные интересы определяют сознание людей лишь на низших ступенях эволюции. Потому философия марксизма-ленинизма и делает поправку, говоря, что “марксизм показал также, что взаимоотношения общественного бытия и общественного сознания сложны, подвижны и развиваются вместе с развитием и усложнением общественной жизни. На первых ступенях истории общественное сознание формируется как непосредственное порождение материальных отношений людей и как бы “вплетено” в материальную деятельность... В то же время необходимо видеть и учитывать большую роль общественного сознания и его воздействия на развитие самого общественного бытия”. И далее говорится уже о том, что, в отличие от обыденного сознания, непосредственно вырастающего из повседневных условий жизни масс, отдельных социальных групп, второй уровень сознания, который определен как научно-теоретическое сознание, включающее идеологию как духовное выражение коренных интересов общественных классов, «оказывает большое воздействие на развитие общественного бытия, а в определенных условиях роль его становится решающей» (Философский словарь под редакцией И.Т. Фролова, “Общественное бытие и общественное сознание”). (Идеология есть дух.)

Здесь требуется уточнение. В современном мире второй уровень, то есть научно-теоретическое сознание, и идеология в том числе, разделяется в основном на буржуазное и коммунистическое, которые имеют своими скрытыми источниками религиозные учения и которые борются за влияние на обыденное сознание масс. Так что в настоящее время можно говорить о трех основных уровнях сознания: 1) обыденном; 2) буржуазном; 3) коммунистическом (общинном), из коих последний уровень и будет высшим, играющим самую решающую роль в развитии общественного бытия.

Это современное разделение научно-теоретического сознания на противоположность: коммунистическое, общинное сознание (дух) и буржуазное сознание (дух), – есть продолжение все того же религиозного разделения на противоположность: Дух Святой, то есть Светлый, Чистый, Добрый (Бог-Отец Христа, Отец Нового Мира), и Дух Лукавый, Темный, Нечистый, Злой (диавол, отец ветхого, старого мира). Вспомним слова Карлейля о буржуазном “евангелии маммоны” и энгельсовское определение буржуазного атеизма как “теологического мировоззрения, которому придали светский характер”. Маркс в свою очередь в работе “К еврейскому вопросу” называл еврейского бога деньгами, капиталом (маммоной), говорил, что “практический дух еврейства стал практическим духом христианских народов”, и в то же время “бог евреев сделался мирским”.

Коммунистическое сознание, в свою очередь, тоже имеет религиозные истоки, их мы рассмотрим чуть далее.

Итак, научно-теоретическое сознание в современном мире разделяется в основном на буржуазное и коммунистическое, которые борются за влияние на обыденное сознание масс, что является продолжением религиозного противоборства: Дух Лукавый – Дух Святой. Эта противоположность существует и проявляется в формах религии, идеологии, политики, правового сознания, морали, науки, художественных взглядов, искусства, философии.

Напомним, что в процессе эволюции общественного сознания каждой новой, более высокой ступени соответствуют более высокие формы морали, права, идеологии, политики и т.д. Точно так же каждой более высокой ступени эволюции духа соответствует и более высокая форма единой религии Мудрости, с ее более высокими нравственными законами и нормами, более высокой моралью.

Ленин о решающей роли социалистического сознания в победе социализма.

Социалистическое сознание – “нечто, привнесенное извне”

Итак, Ленин говорил, что “неизбежность превращения капиталистического общества в социалистическое Маркс выводит всецело и исключительно из экономического закона движения современного общества”.

Как известно, Ленин творчески развил марксизм. И прежде всего он развил марксизм применительно к высшим ступеням эволюции сознания – социалистической и коммунистической. Уже в самом начале он внес в главное положение марксистского материализма (“бытие определяет сознание”) свое заключение о первостепенной роли социалистического сознания, – заключение, после которого его оппоненты заявили, как писал Сталин, что “большевики стоят на пути идеализма”, что “ленинизм в корне противоречит марксизму”, что это “измена марксизму”. Наиболее видный теоретик марксизма в России Плеханов выступил с критической статьей против Ленина: “Ленин и его последователи не марксисты”. Сталин заявлял по этому поводу: “Плеханов отстал от новых вопросов. Ему мерещатся старые оппоненты, и он по-старому твердит: «общественное сознание определяется общественным бытием», «идеи с неба не падают»… Эту общую формулу мы давно переварили, настало время детализировать этот общий вопрос. Теперь нас интересует то, как из отдельных идей вырабатывается система идей (теория социализма), как отдельные идеи и идейки связываются в одну стройную систему – теорию социализма, и кем вырабатываются и связываются… Если из себя не рождает стихийное движение (массы) теорию социализма (не забудь, что у Ленина речь идет о теории социализма), значит, последняя рождается вне стихийного движения… Значит, теория социализма вырабатывается «совершенно независимо от роста стихийного движения», даже вопреки этому движению, а затем уже вносится извне в это движение, исправляя его сообразно своему содержанию…”.

«Большинство» твердо стоит на марксистских позициях, – заявлял Сталин, – и если «меньшинство» этого не поняло, это означает, что оно само отступило от подлинного марксизма» (Соч., т. 1, с. 57, 118, 161).

Что же так взбудоражило меньшевиков в работе Ленина?

По учению Ленина, «социалистическое сознание у рабочих масс – это единственный базис, который может обеспечить нам победу» (Ленин В.И. Избр. соч. в 3 томах. Т. 1, М., 1980, с. 85).

Как же пробуждается социалистическое сознание у рабочих масс – этот единственный базис, который может обеспечить нам победу? Наиболее полно на этот вопрос Ленин ответил в книге “Что делать?”, где им разработаны идеологические (духовные!) основы партии большевиков. В этой книге открывается сокровенная суть ленинизма – суть, которая еще не осмыслена и не понята до сих пор.

Итак, обратимся к работе Ленина и попутно выясним, откуда же пришла идея коммунизма и другие, не менее важные вопросы.

Стихийная экономическая борьба не может выработать социал-демократического сознания у рабочих, говорит Ленин. Социалистическое сознание может быть привнесено только извне теми образованными людьми, интеллигенцией, теоретиками социализма, которые разрабатывали его философские, исторические и экономические теории. <…>

Христианский источник коммунистического сознания у марксистов.

Утопический социализм и революционное течение христианского коммунизма

Ленин говорил, что “…есть социализм и социализм. Во всех странах с капиталистическим способом производства есть социализм, выражающий идеологию класса, идущего на смену буржуазии, и есть социализм, соответствующий идеологии классов, которым идет на смену буржуазия. Феодальный социализм есть, например, социализм последнего рода, и характер такого социализма давно, свыше 60 лет тому назад, был оценен Марксом наряду с оценкой других видов социализма” (Ленин В.И. ПСС, т. 20, с. 103).

Действительно, в “Манифесте Коммунистической партии”, ч. III, п. 1, “реакционный социализм” называется “феодальным социализмом”. Этот “феодальный социализм” оказывается все тем же христианским утопическим социализмом: “Подобно тому, как поп всегда шел рука об руку с феодалом, поповский социализм идет рука об руку с феодальным. Нет ничего легче, как придать христианскому аскетизму социалистический оттенок. Разве христианство не ратовало тоже против частной собственности, против брака, против государства? Разве оно не проповедовало вместо этого благотворительность и нищенство, безбрачие и умерщвление плоти, монастырскую жизнь и церковь? Христианский социализм – это лишь святая вода, которою поп кропит озлобление аристократа”.

Прежде всего заметим, что марксисты, в свою очередь, изливают свое озлобление на ложное и не понятое ими христианство. Увы, беда в том, что до сих пор люди не видят в Евангелии учения постепенной эволюции от ветхого мира к Новому Миру, где христианство высших ступеней скрыто в символах, намеках и притчах Христа. До сих пор никого не интересует этот тайный язык. Евангелие по-прежнему читают по внешнему виду, по мертвой букве. До сих пор учение Христа представляется одной сплошной застывшей догмой, где перемешано все – свет и тьма, Бог и диавол, заповеди для низших и высших ступеней, ветхий человек и Новый Человек и т.д. Отсюда и все недоразумения.

Почему в “Манифесте” христианский утопический социализм называется “феодальным”? Дело в том, что ступени эволюции духа не всегда совпадают со ступенями общественно-экономических формаций. Христианское общинное сознание – миролюбивое (утопическое) и воинствующее (революционное) – укоренялось, росло, крепло, созревало на протяжении всех сменяющихся общественно-экономических формаций ветхого мира. И это солнечное общинное сознание занимает высшие ступени на лестнице земной эволюции. Маркс же, выстроив свою лестницу исторического развития в соответствии с развитием экономических отношений, вынужден был называть христианский социализм то “феодальным”, то “мелкобуржуазным”, то “буржуазным” и т.д. Но ведь сознание рабовладельческого, феодального и буржуазного общества – это все то же частнособственническое сознание ветхого (старого) мира, а социалистическое сознание, будь то в эпоху рабовладения, феодализма или капитализма, – это общинное сознание нарождающегося Нового Мира. Далее, по марксистской лестнице исторического развития выходит, что буржуазное сознание ветхого мира выше общинного сознания в эпоху феодализма (т.н. феодального социализма). Эти и тому подобные несоответствия у марксистов являются следствием того, повторим, что они рассматривают не эволюцию общественного сознания, а развитие общественно-экономических отношений.

Теперь обратимся к революционному течению христианского коммунизма, которое и является непосредственным идейным источником марксизма, – в Германии революционный христианский “Союз справедливых”, идеологом которого был Вейтлинг, после вступления в него Маркса и Энгельса в 1847 г. стал марксистским “Союзом коммунистов”. Но впервые революционное течение христианского коммунизма широко проявилось в годы Реформации. Это были революционные выступления гуситов и пикартов в Чехии, вдохновителями которых были богослов Ян Гус и священник Мартин Гуска; в Германии – заговоры общества “Башмака” с их программой борьбы за “божественное право” и крестьянская война под руководством богослова Т. Мюнцера и его последователя М. Гайсмайера; крестьянские восстания с требованием равенства в Англии, Венгрии, крестьянская война в Италии, народное восстание под руководством революционных анабаптистов в Нидерландах и др.

В работе “Развитие социализма от утопии к науке” Энгельс писал: “…При каждом крупном буржуазном движении вспыхивали самостоятельные движения того класса, который был более или менее развитым предшественником современного пролетариата. Таково было движение анабаптистов, Томаса Мюнцера во время Реформации и Крестьянской войны в Германии, левеллеров – во время Великой английской революции (истинные левеллеры, “истинные управнители”, или “диггеры-копатели”, выражали интересы беднейших слоев деревни в английской буржуазной революции, требовали ликвидации частной собственности на землю, уравнительного коммунизма и пытались их осуществить на практике путем коллективной распашки общинных земель),  Бабефа – во время Великой французской революции. Эти революционные вооруженные выступления еще не созревшего класса сопровождались соответствующими теоретическими выступлениями; таковы в 16 и 17 веках утопические изображения идеального общественного строя (Т. Мора “Утопия” и Т. Кампанеллы “Город Солнца”), а в 18 веке – уже прямо коммунистические теории (Морелли и Мабли). Способ понимания, свойственный утопистам, господствовал над социалистическими воззрениями 19 века и отчасти господствует еще и поныне. Его придерживались до недавнего времени все английские и французские социалисты, а также прежний немецкий коммунизм, включая Вейтлинга. Социализм для них всех есть выражение абсолютной истины, разума и справедливости, и стоит его только открыть, чтобы он собственной силой покорил весь мир…”.

Уточним, что Т. Мюнцер, Вейтлинг, как и многие другие, проповедовали не утопический, а революционный христианский коммунизм. Вейтлинг – первый немецкий теоретик коммунизма, организатор рабочих, агитатор, проповедник идей раннехристианского коммунизма. Для пропаганды он широко использовал евангельские тексты, одновременно критикуя существующую в то время религию. Лучшей формой правления переходного периода он считал диктатуру. За подготовку и издание “Евангелия бедного грешника” был подвергнут тюремному заключению.

О том, что борьба пролетариата за уничтожение классов вытекает из христианских требований равенства, Энгельс говорит и в работе “Анти-Дюринг”:

“С того момента, когда буржуазия вылупляется из феодального бюргерства, превращаясь из средневекового сословия в современный класс, ее всегда неизбежно сопровождает, как тень, пролетариат. Точно так же буржуазные требования равенства сопровождаются пролетарскими требованиями равенства. С того момента, как выдвигается буржуазное требование уничтожения классовых привилегий, рядом с ним выступает и пролетарское требование уничтожения самих классов, сначала – в религиозной форме, примыкая к первоначальному христианству, а потом – на основе самих буржуазных теорий равенства”.

Среди деятелей народно-реформационного движения Энгельс особенно выделял Т. Мюнцера, которого называл “пророком революции”, а возглавляемую им Крестьянскую войну в Германии – “самой величественной революционной попыткой немецкого народа”. Вот что пишет Энгельс в работе “Крестьянская война в Германии”: “Он (Мюнцер) отказывался рассматривать Библию как единственный и безупречный источник откровения. Настоящее и живое откровение, по его мнению, есть разум, откровение, которое существовало во все времена и у всех народов и которое существует до сих пор. Противопоставлять разуму Библию значило бы убивать дух мертвой буквой, ибо святой дух, о котором говорит Библия, не есть нечто, существующее вне нас; святой дух и есть наш разум. Вера является не чем иным, как пробуждением разума (высшего разума. – А.Б.) в человеке, а потому обладать верой могли и язычники. Посредством этой веры, посредством пробудившегося разума человек уподобляется божеству и достигает блаженства. Поэтому рай не является чем-то потусторонним, его нужно искать в этой жизни, и призвание верующих состоит в том, чтобы установить этот рай, т.е. Царство Божье, здесь, на земле…

Его (Мюнцера) политическая программа была близка к коммунизму, и даже накануне февральской революции (в 1848 г. в Германии) многие современные коммунистические секты не обладали таким богатым теоретическим арсеналом, каким располагали “мюнцерцы” в 16 веке. Эта программа… которая представляла собой не столько сводку требований тогдашних плебеев, сколько гениальное предвосхищение условий освобождения едва начавших тогда развиваться среди этих плебеев пролетарских элементов: она требовала немедленного установления Царства Божьего на земле… путем возврата церкви к ее первоначальному состоянию и устранения всех учреждений, находящихся в противоречии с этой якобы раннехристианской, в действительности же совершенно новой церковью. Но под Царством Божиим Мюнцер понимал не что иное, как общественный строй, в котором больше не будет существовать ни классовых различий, ни частной собственности, ни обособленной, противостоящей членам общества и чуждой им государственной власти. Все существующие власти, в случае, если они не подчинятся революции и не примкнут к ней, должны быть низложены, все промыслы и имущества становятся общими, устанавливается самое полное равенство. «Великое потрясение предстоит выдержать всему миру; разыграется такое представление, что безбожники будут низвергнуты, а униженные возвышены»… Мюнцер проповедовал христианское равенство и евангельскую… общность всех имуществ, одинаковую для всех обязанность трудиться и упразднение всех существующих властей”.

Надо пояснить слова Энгельса о “якобы первохристианской, в действительности же совершенно новой церкви”. Идеалом Мюнцера была первая христианская коммуна, реально существовавшая на земле, которая и явилась образцом будущего Царства Божьего, т.е. Нового Мира, на земле. Так что эта коммуна действительно является и первоначальной, но в то же время и прообразом будущей новой церкви. Недоумение Энгельса здесь вызвано тем, что к тому времени господствующие церкви учили: Царство Божие на земле невозможно, справедливость ждет в мире потустороннем после смерти, на небе. Но богослов Мюнцер знал разницу между учением Нового Завета и лжеучением церкви.

Крестьянская война в Германии была самым ярким проявлением революционного течения христианского коммунизма, которое явилось зарей грядущих классовых битв пролетариата. По словам Энгельса, “Крестьянская война пророчески указала на грядущие классовые битвы, ибо в ней на арену выступили не только восставшие крестьяне, – в этом уже не было ничего нового, – но за ними показались предшественники современного пролетариата с красным знаменем в руках и с требованием общности имущества на устах” (Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 20, с. 508).

Реакционные и прогрессивные формы христианства.

Ленин о необходимости борьбы с реакционными формами религии.

Реакционные формы христианства в России в дооктябрьский период

Итак, революционное течение христианского коммунизма является непосредственным идейным источником марксизма. Однако в программном документе марксизма – “Манифесте Коммунистической партии” это столь замечательное явление не рассматривается, лишь бегло упоминается:

“Мы не говорим здесь о той литературе, которая во всех великих революциях нового времени выражала требования пролетариата (сочинения Бабефа и т.д.). Первые попытки пролетариата непосредственно осуществить свои классовые интересы во время всеобщего возбуждения, в период ниспровержения феодального общества, неизбежно терпели крушение вследствие отсутствия материальных условий его освобождения, так как эти условия являются лишь продуктом буржуазной эпохи. Революционная литература, сопровождавшая эти первые движения пролетариата, по своему содержанию неизбежно является реакционной. Она проповедует всеобщий аскетизм и грубую уравнительность”.

Почему же в Манифесте не говорится “о той литературе”? Очевидно, потому, что она не укладывалась в заданную марксистскую концепцию христианства как исключительно реакционного.

Но… вопреки марксизму, не все формы христианства являются реакционными. В годы строительства социализма в России проявили себя прогрессивные коммунистические формы христианства у отдельных сект и групп. Так, постановление пленума ЦК РКП(б) о постановке антирелигиозной пропаганды от 9 августа 1921 г. предписывало “по отношению к тем религиозным группам и сектам, которые в своих социально-политических и социально-хозяйственных планах являются прогрессивными и несут в себе зачатки коммунистического взгляда, быть особенно внимательными, и в критике их стремиться толкать их мысль дальше, доказывая половинчатость, необдуманность их построения, связывая и объясняя эту половинчатость, главным образом, отсталостью нашего хозяйства, недостаточным развитием коммунистического быта, отсталостью и слабостью нашей техники” (КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций… Т. 2, с. 278–280). Кроме того, высшая форма христианства предуказана в Откровении И. Богослова.

Во-вторых, очевидно, что революционное течение христианского коммунизма не упоминается в “Манифесте” еще и потому, что оно не вязалось с марксовой концепцией о порождении надстройки экономическим базисом. По учению марксизма, всякий базис, т.е. экономический строй общества (первобытно-общинный, рабовладельческий, феодальный, капиталистический, социалистический и коммунистический), порождает свою надстройку: совокупность идей, теорий, учений, мыслей, чувств, настроений, которые разделяются на религиозные, философские, нравственные, политические, правовые и эстетические. В надстройку входит также совокупность идеологических отношений между людьми и соответствующих этим отношениям учреждений и организаций. По учению Маркса, надстройка складывается следом за базисом. Идея же христианского коммунизма появилась еще при рабовладении, задолго до создания социалистического экономического базиса. Учение Христа предшествовало образованию и первой христианской коммуны. Потому, видимо, теоретики научного коммунизма и замалчивали христианские корни коммунизма, что иначе им пришлось бы надолго увязнуть в вопросах религии, разбираться в Библии с ее “противоречивым в самом себе Богом”, с которым человечество не разобралось до сих пор.

Но, как уже отмечалось, отношение самих основоположников марксизма к христианству противоречиво. Маркс и Энгельс отрицали господствующее христианство в целом, но в то же время в своих работах отдавали должное и справедливое как первоначальному христианству, так и революционному течению христианского коммунизма. И, как учит диалектика, раскрытие и преодоление противоречий есть способ обнаружения истины. Но беда в том, что последователи Маркса и Энгельса стали довольствоваться готовыми заключениями вроде “религия есть опиум народа”, возводя подобные относительные истины в абсолютные, уже не желая видеть никаких противоречий, никаких оговорок и исключений.

Вернемся к формам христианства.

Классовая борьба вначале протекала под знаком религии, говорит Энгельс. Ленин тоже кратко отмечает в письме Горькому (ноябрь 1913 г.), что классовая борьба вначале была религиозной борьбой: “Было время в истории, когда… борьба демократии и пролетариата шла в форме борьбы одной религиозной идеи против другой. Но и это время давно прошло. Теперь в Европе и в России всякая, даже самая утонченная, самая благонамеренная защита или оправдание идеи бога есть оправдание реакции”.

Что значит ленинское “теперь”? Эти слова были сказаны им в тяжелые годы столыпинской реакции и кризиса революционного марксизма, бурной ревизии марксизма и оживления религиозного мировоззрения антимарксистской направленности. Потому-то Ленин в своих выступлениях и публикациях обращает острие критики против существующих реакционных форм религии. Такова была позиция Ленина по отношению к религии и в дальнейшем. В “Тезисах ко II Конгрессу Коммунистического Интернационала” (1920 г.) Ленин указывает на “необходимость борьбы с духовенством и прочими реакционными и средневековыми элементами, имеющими влияние в отсталых странах… и борьбы с панисламизмом (панисламизм – религиозно-политическая идеология, проповедует объединение в одно целое всех народов, исповедующих ислам. – А.Б.) и подобными течениями, пытающимися соединить освободительное движение против европейского и американского империализма с укреплением позиции ханов, помещиков, мулл и т.п.”. А Письмо ЦК РКП(б) о работе среди народов Востока от 21 февраля 1920 г. предписывало “большую осторожность в борьбе с религиозными предрассудками” мусульманского пролетариата и бедноты, поскольку религия у восточных народов занимает большое место. Против их религиозных предрассудков “нужно бороться не прямым отрицанием религии, а подталкиванием посредством распространения грамоты… указывая на классовый характер организации мусульманского духовного сословия, на его эксплуататорские стремления по отношению к бедноте… Относясь с осторожностью к религиозным верованиям масс, надо указывать на ту эксплуатацию, какую проводили господствующие классы с помощью религии” (КПСС в резолюциях и решениях съездов… Т. 2, с. 146-147).

В дореволюционной России существовали следующие основные реакционные формы религии, против которых боролись большевики под руководством Ленина:

1. Средневековая форма религии, освящающая крепостничество и частную собственность. В первую очередь это относится к “казенному православию”, исповедующему десять заповедей Ветхого Завета, якобы обновленного Христом (“не желай ни раба, ни дома, ни поля, ни села и т.д. ближнего твоего”; “рабы, покоряйтесь господам своим”, дожидаясь загробного рая на небе). По словам Ленина, попы “из кожи вон лезли, доказывая, что крепостное право одобрено священным писанием и узаконено богом”, а “существование крепостного права Филарет Московский прямо оправдывал цитатами св. писания из Ветхого завета” (Ленин В.И. ПСС, т. 7, с. 172-173; т. 5, с. 341-342).

2. Буржуазная форма религии, с ее все той же “священной и неприкосновенной частной собственностью”, в России начала складываться с развитием буржуазно-демократического движения, но не успела укорениться. На Западе победа буржуазно-демократических революций привела к возникновению протестантизма и подновленного католицизма. В России же господство буржуазии было недолгим – социалистическая революция здесь свершилась следом за февральской буржуазно-демократической революцией. По словам Ленина, “…мы решали вопросы буржуазно-демократической революции походя, мимоходом, как «побочный продукт» нашей главной и настоящей, пролетарски-революционной, социалистической работы” (Ленин В.И. Избр. соч. в 3 т. Т. 3, с. 589-590). А в статье “О значении воинствующего материализма”, написанной для журнала “Под Знаменем марксизма”, который был задуман для защиты материализма и марксизма, Ленин писал: “Нам яснее становится, что так называемая «современная демократия»… представляет из себя не что иное, как свободу проповедовать то, что буржуазии выгодно проповедовать, а выгодно ей проповедовать самые реакционные идеи, религию, мракобесие, защиту эксплуататоров и т.п.”.

3. Реакционный т.н. “христианский социализм” либеральной буржуазии, чуждый философии и этике марксизма и ведущий идейную борьбу с ним. Является разновидностью буржуазной формы религии.

4. Христианский утопический социализм, тоже стоящий в обратном отношении к эволюции, своей проповедью “непротивления злу насилием” и классового мира отвлекающий массы от классовой борьбы. Как писал Ленин о Л. Толстом, “борьба с крепостничеством и полицейским государством, с монархией превращалась у него в отрицание политики, приводила к учению о «непротивлении злу», привела к полному отстранению от революционной борьбы масс 1905-1907 гг. Борьба с казенной церковью совмещалась с проповедью новой, очищенной религии, то есть нового, очищенного яда для угнетенных масс. Отрицание частной поземельной собственности вело не к сосредоточению всей борьбы на действительном враге, на помещичьем землевладении и его политическом орудии власти, т.е. монархии, а к мечтательным, расплывчатым, бессильным воздыханиям. Обличения капитализма и бедствий, причиняемых им массам, совмещалось с совершенно апатичным отношением к той всемирно-освободительной борьбе, которую ведет международный социалистический пролетариат… Но в его (Л. Толстого) наследстве есть то, что не отошло в прошлое, а принадлежит будущему. Это наследство берет и над этим наследством работает российский пролетариат. Он разъясняет массам трудящихся и эксплуатируемых значение толстовской критики государства, церкви, частной поземельной собственности – не для того, чтобы массы ограничивались самоусовершенствованием и воздыханием о божецкой жизни, а для того, чтобы они поднялись для нанесения нового удара царской монархии и помещичьему землевладению… для того, чтобы они научились сплачиваться в единую миллионную армию социалистических борцов…” (Ленин В.И. ПСС, т. 20, с. 19-24).

В то же время принятая на II съезде РСДРП (1903 г.) резолюция “О работе среди сектантов” указывала: “Принимая в соображение, что сектантское движение в России является во многих его проявлениях одним из демократических течений, направленных против существующего строя, II съезд обращает внимание всех членов партии на работу среди сектантов в целях привлечения их к социал-демократии…”.

Тайная суть ленинизма

Теперь рассмотрим утопический социализм и марксизм-ленинизм в свете Евангелия.

Утопический социализм был периодом мирного убеждения паразитов. Как и революционное течение христианского коммунизма, своими корнями утопический социализм уходит к первой христианской коммуне. Утопический социализм, революционный христианский коммунизм, марксистско-ленинский научный коммунизм – это следующие одна за другой ступени эволюции и познания. И, говоря языком евангельских притч, утопический социализм был временем сева и мирного созревания пшеницы вместе с плевелами, но наступил Апокалипсис – время жатвы земли, сожигания плевел и топтания точила гнева Божия. И в этот день мщения действует уже иная мораль – мораль книги “Откровения”. Марксизм-ленинизм в сокровенной сути своей и есть скрытое христианство Апокалипсиса, христианство книги Откровения (с его новым, еще неведомым именем тайного Бога), где, по словам Энгельса, “и речи нет о призыве: «любите врагов своих, благословляйте ненавидящих вас» и т.д.; здесь проповедуется неприкрытая месть, здоровая, честная месть (из библейского пророчества Исайи: “Отчего одеяние Твое красно, и ризы у Тебя как у топтавшего в точиле? – ...ибо день мщения – в сердце Моем, и год Моих искупленных настал” (Ис. 63:1-6)) гонителям христиан… Это – естественное, свободное от всякого ханжества ощущение того, что происходит борьба и что на войне, как на войне” (т. 22, с. 385). Не случайно Энгельс говорил, что настоящими безбожниками являются не социалисты, а их христианские противники. Не случайно он отмечал много аналогий между первоначальным христианством и партией социалистов: “Почти 1800 лет назад в Римской империи тоже действовала опасная партия переворота, известная под именем христиан… Император Диоклетиан издал закон против социалистов, то бишь христиан… И христианство, и рабочий социализм проповедуют грядущее избавление от рабства и нищеты… Социализм, в той мере, в какой он тогда был возможен, действительно существовал и даже достиг господства – в лице христианства. Дело лишь в том, что это христианство, – а в силу исторических предпосылок иначе и не могло быть, – хотело осуществить социальное переустройство не в этом мире, а мире потустороннем, на небе, в вечной жизни после смерти”.

В последнем пункте, как уже было подчеркнуто, основоположники марксизма ошибались. Повторим еще раз, что первая христианская коммуна, образец будущего Царства Божьего, реально существовала на земле, а не на небе. Но уже в 3 веке духовенство стало мыслить Царство Божие в загробном мире. Энгельс смешивал это позднейшее лжеучение церкви с первоначальным христианством. Впрочем, Энгельс определял позднейшее церковное христианство как “первоначальное христианство, подвергающееся прогрессирующему вырождению” и проводил параллель между социализмом и первоначальным христианством в массовых религиозных движениях средних веков, соединял первоначальное христианство одной чертой, идущей через все средневековье, с рабочим коммунизмом “с красным знаменем в руках и с коммунизмом на устах”.

Теперь выясним, что же есть призыв: “Пролетарии всех стран, соединяйтесь!” – классовая борьба и диктатура пролетариата в свете Апокалипсиса?

Это есть призыв “труждающихся и обременных”, бедных, неимущих (пролетарий – лат. “неимущий гражданин”), которым обещано Царство Божие, и их праведная брань “против начальств, против властей, против мироправителей тьмы века сего, против духов злобы поднебесных” под руководством коммунистов. Но именно учение о классовой борьбе, которое, по словам Ленина, есть основа марксизма, было так ненавистно фарисеям и буржуазным ревизионистам, стремящимся подменить его проповедью классового примирения, не желающим знать, что время классового мира уже прошло, наступила жатва земли. И, как говорил Ленин, “не в уклонении от классовой борьбы ждет спасения пролетариат, а в ее развитии, в увеличении ее широты, сознательности, организованности, решительности” (Избр. соч. в 3 т., т. 1, с. 504).

Пролетариат – неимущий класс. В свете Апокалипсиса диктатура пролетариата, т.е., по словам Ленина, “насильственное подавление насильственного сопротивления эксплуататоров”, – это законная защита и оборона строящегося спасительного ковчега Нового Мира от эксплуататоров, которые сражаются за свое господство всею силою оружия. Не было бы сопротивления – Новозаветному Миру! – не было бы и насилия; но “поднявшие меч от меча и погибнут”. Ленин говорил, что степень применения насилия со стороны рабочего класса зависит от степени сопротивления и насилия эксплуататоров. В том государстве, где не будет такого бешеного сопротивления Новому Миру, пролетарская власть сможет обойтись без того насилия, которое навязали Советскому государству империалисты и внутренняя контрреволюция.

 Далее, Ленин требовал воспитания трудящихся масс в духе классовой борьбы. С точки зрения Евангелия, воинствующий дух, непримиримый к эксплуатации, несправедливости, стяжательству, тунеядству и т.д., есть пламенный, огненный дух: “Духом пламенейте”, “Так как ты тепл, а не горяч, то извергну тебя из уст Моих”. Пламенный дух – это условие спасения. Теплые, бездеятельные непротивленцы останутся вне спасительного “брачного чертога”.

Вместе с тем Ленин требовал борьбы с пережитками капитализма, пережитками прошлого в сознании самих трудящихся масс, воспитания из себя коммунистов, или самоусовершенствования. Плох тот строитель коммунизма, который борется с внешним старым миром, но не искореняет его пороки в себе: сам стремится к обогащению, роскоши, излишествам, невежественен, лжет, ворует, тунеядствует, превозносится и так далее. Как говорил Маркс, воспитатель сам должен быть воспитан. Пролетарское происхождение еще не есть принадлежность к Новому Миру, если человек утопает в грязи нравственной и физической. Требуется самосовершенствование в духе коммунистического морального кодекса. Перестройка показала, что не все рабочие и крестьяне являются сторонниками коммунизма, многие по-прежнему темны духом и являются сторонниками капитализма, приверженцами буржуазной демократии и свободы.

Итак, мы еще раз убедились, что корни научного социализма восходят к первоначальному христианству.

Теперь подчеркнем главное, в чем заключается сокровенная суть ленинизма. Три очень важных положения есть в упомянутых работах Ленина:

1) социалистическое сознание (дух) привносится только извне (добавим: как и религиозное);

2) источником социалистического сознания являются труды теоретиков социализма;

3) первоначальный социализм был утопическим социализмом.

Мы уточнили, что наряду с течением утопического социализма существовало и течение революционного христианского коммунизма, которое в Германии слилось с марксизмом. И революционное, и утопическое течения христианского коммунизма восходят к первой христианской общине (коммуне). Таким образом, источником коммунистического сознания для марксистов является первая христианская коммуна.

Анна Ивановна БУСЕЛ

(Из книги «От вульгарного материализма

 к подлинному ленинизму.

 Сокровенная суть ленинизма»)